Берегись!

Мексиканец в белой одежде улыбнулся и приступил к исполнению композиции. Лэйси, наблюдая за ним, расслабилась и медленно потягивала свою «маргариту». Он стоял с выгнутой спиной, голова была отброшена назад, темное лицо искажала гримаса, будто песня была о невыносимом горе. Его жалобный голос заставил Лэйси вернуться назад во времени к менестрелю в Ногалезе, за несколько дней до разрыва с Брайаном, к одному из чудесных мгновений, проведенных вместе. А на следующей неделе он привел в дом своего друга и стал настаивать на групповом сексе. Лэйси отказалась, и он избил ее. И больше у нее ничего не было с Брайаном. Да и вообще с остальными мужчинами после этого. На мгновение она почувствовала пустоту и погрузилась в нее. Нет мужчинам. Нет любви. Нет рождению детей. Только пустая темнота. Она была свободна от всего. Вдруг, Лэйси запаниковала.

Сделав большой глоток маргариты, она улыбнулась Скотту. «Приди в себя детка, — сказала она себе. — Не то время, чтобы считать себя старой девой. Нужно продолжать жить». Музыкант закончил исполнять свою песню, и Скотт вручил ему доллар.

— Gracias, — сказал человек и с легким поклоном удалился.

— Все хорошо? — спросил Скотт.

— Да. Воспоминания нахлынули.

Скотт поднял брови.

— Надеюсь приятные?

— В целом, да.

Официантка принесла меню. Они вместе заказали блюдо под номером шесть: чимичанга, повторно пожаренные бобы, рис и тако. Лэйси глубоко вдохнула поток пара от своей порции. Ее рот увлажнился.

— Осторожно, еда горячая, — предупредила официантка. — Хотите что-нибудь еще?

— Может пива? — спросил Скотт.

— Нет, я буду продолжать пить маргариту.

— Пока ничего, — сказал он официантке и она ушла.

По освещенной свечами комнате ходил музыкант и исполнял «Розу Сан Антон» для двух худощавых мужчин в пиджаках. Один из них заметил, что Лэйси смотрит на них. Он встретил ее пристальным взглядом, посмотрел на нее, затем отвернулся и что-то сказал своему другу. Тот другой тоже поглядел на нее. Смутившись, она отвела взгляд. Наверняка, они обсуждали сейчас ее внешность. В блузке и вельветах она чувствовала себя неловко: хорошо для «макдоналдса», но недостаточно хорошо для ресторана качества «кармэн».

Нужно найти время для того, чтобы купить платье. Когда Скотт сопроводил ее обратно в номер, он дал ей строгие указания не покидать комнату без его разрешения. Лэйси не хотела, чтобы он мотался по всему Тусону в поисках вечернего платья, и попросту осталась в своей комнате, пока он не позвал ее на обед. Теперь она сожалела об этом.

Лэйси проглотила ложку риса и спросила: «Что дальше?»

— Найдем хороший бар с пианино…

— Я имею ввиду завтра, после завтра и после после завтра.

— Зависит от тебя.

— Мы просто будем ждать? Я думаю, что я могу оставаться в отеле еще две недели, и ничего ровным счетом не случится, но как только я вступлю на порог своего дома в Оазисе…

— Ты думаешь, что он в твоем доме?

— Он может быть где угодно: в моем доме, в отеле и даже здесь. Может быть, что его уже нет в живых, но я думаю, что это слишком хорошо, чтобы надеяться на это.

— Значит, ты не хочешь ждать? Ты хочешь продолжить наступление? Хорошо. Чарли Дэйн поступил бы так же.

— На самом деле?

— Осмелюсь предположить.

Лэйси воткнула в чимичангу свою вилку и откусила кусочек. Жареная плоская маисовая лепешка хрустела во рту. Она с наслаждением жевала, наслаждаясь смесью пряного масла и сыра.

— Итак, завтра мы идем к тебе.

— Это было бы великолепно.

Лэйси откусила еще кусочек. Затем взяла свою сумочку и поместила ее на колени. Открыв ее, она вытащила банку.

— Краска?

— Есть кое-что, что ты должен знать. Ты можешь считать меня сумасшедшей и отказаться от этой затеи, но я должна сказать правду. Сегодня, когда я рассказывала тебе свою историю, я опустила кое-какие подробности. Именно поэтому я ношу с собой краску. Я говорила, что этот тип был в маске. Версия для общественности. На самом деле это не совсем так. Я поведала правду полиции и моему редактору, но они не поверили мне. Думаю, что ты мне тоже не поверишь. Но все так и было. Человек, который расправился с Элси Хоффман и Рэдом Петерсоном, а так же совершил нападение на меня — невидимка.

Скотт уставился в свою тарелку, отковырял вилкой большой кусок чимичанги, положил его в рот, и, нахмурившись, медленно пережевал. Затем он его проглотил, допил «маргариту», и снова наполнив стакан, совершил глоток.

— Невидимый? — спросил он так, словно что-то неправильно понял.

— Не призрак, видение или галлюцинация, а человек. Ты можешь находиться рядом с ним и смотреть на него, но не знать, что он рядом. Он невидим.

— Но как?

— Я не знаю. Он сказал: «Немного чуда».

— Значит, чудо.

— Краска для того, чтобы сделать его видимым. Иначе он неуязвим.

— Невидимый, — сказал Скотт, качая головой.

— Ты не веришь мне?

— Если это правда, то я смогу извлечь из этого неплохой сюжет для сценария. Что-то вроде «Ужаса Аммитивиля» должно получиться. Кто знает?