Берегитесь округлостей

— И вы заплатили?

— В конце концов, да.

— Сколько?

— Пятнадцать тысяч долларов — три раза по пять тысяч.

Я свистнул.

— Я была простофилей, Дональд?

— В зональную систему внесли изменения?

— Еще нет. Я заплатила Никерсону всего две недели назад. Он сказал, что себе оставит только тысячу, а остальное пойдет на политическое давление, лоббирование и тому подобное.

— А потом?

— Потом он погиб в автомобильной катастрофе.

— Ну и почему вас интересует его тело?

— Не тело, а одежда, которая была на нем во время аварии. Никерсон сказал мне, что не отдаст деньги, пока не будет уверен в успехе, а чтобы защитить меня в случае, если с ним что-нибудь произойдет, он положит деньги в сейф, и ключ от сейфа вместе с запиской, удостоверяющей, что деньги принадлежат мне, будет лежать у него в бумажнике.

— Вы этому верите?

— Тогда верила.

— И записка действительно была в бумажнике?

— Не знаю. Меня вышвырнули из Сузанвилла, как бродяжку, сказав, что я должна обратиться к управляющему состоянием покойного.

— Вы не видели его бумажник?

— Они меня и близко не подпустили. Ну, Дональд, я выложила карты на стол. Я старалась вас перехитрить, старалась выглядеть соблазнительно… старалась… Черт возьми, очевидно, я так долго имела дело с мошенниками, что решила, будто все кругом такие же. Но вы честный и… достойный.

— Я не могу вам помочь, — сказал я ей.

— Почему?

— Потому что я работаю над кое-чем другим и для кое-кого другого. Я могу получать информацию, а не делиться ею. Скажу вам только одно.

— Что?

— Не лейте слез по поводу кончины Друда Никерсона.

— Чтобы я стала плакать из-за этого жулика! — сердито воскликнула она. — Я только хочу знать, что теперь будет с зональной системой. А что касается этого двуличного… Хотя о мертвых не принято говорить дурно.

— Можете смело говорить о нем, что хотите.

— Что вы имеете в виду?

— Он не мертв.

— Девушка выпучила глаза.

— Откуда вы знаете?

— Я не знаю — просто догадываюсь. Но думаю, что он жив и вся эта история — сплошная подтасовка.

Несколько минут Стелла Карие молча обдумывала услышанное. Внезапно она подняла голову и сказала:

— Вы очень милый, Дональд, и можете поцеловать меня на ночь. Более того, это не будет холодный, целомудренный поцелуй. Можете считать его наградой от признательной вам женщины.

Глава 7

Я успел на шестичасовой самолет в Лос-Анджелес и прибыл в офис почти одновременно с Бертой Кул.

— Получила мою телеграмму? — спросил я.

— Еще бы, — огрызнулась Берта. — Сколько ты выпил перед тем, как отправить ее?

— Я был трезв как стеклышко.

— По-твоему, тебя послали в пустыню собирать флору и фауну? Ты не мог так разволноваться из-за паршивого растения. Что, черт возьми, ты имел в виду?

— Неужели ты не поняла? Я хотел предупредить нашего клиента, что все это подтасовка.[2]

— Что «все»?

— Смерть Друда Никерсона.

Берта Кул моргнула своими проницательными глазками.

— Почему же ты не сообщил мне?

— Сообщил. Я послал тебе телеграмму.

Берта задумалась.

— Если это подтасовка, — сказала она наконец, — у нашего клиента может быть куча неприятностей.

— Каким образом?

— Я едва не оборвала все телефонные провода, пытаясь с тобой связаться. Звонила во все отели, мотели, меблированные комнаты и ночлежки в Сузанвилле.

— А в чем дело?

— У нас больше нет этого клиента.

— Почему?

— Он получил нужную информацию из газеты.

— Из какой газеты? — спросил я.

— «Ситрес-Гроув Кларион».

— Ну и что там говорилось?

— Газета разузнала о гибели Друда Никерсона и напечатала об этом заметку, где говорилось, что смерть Никерсона уничтожила последний шанс раскрыть убийство Карла Карвера Эндикотта. Никерсон был единственным человеком, который видел убийцу и мог его опознать.

— И это заинтересовало нашего клиента?

— Даже очень.

— Что он предпринял?

— Сказал мне, что получил всю информацию, в которой нуждался, что был счастлив с нами познакомиться, что не сомневался в нашей способности выполнить его поручение, но теперь нам незачем беспокоиться.

— Весьма любезно, — заметил я. — А как же вдова Эндикотта?

— При чем тут вдова?

— Где она?

— А нам какое дело?

— Давай попробуем это выяснить.

Я снял телефонную трубку и попросил нашу телефонистку связаться с Элизабет Эндикотт, в Ситрес-Гроув, предупредив, что это личный разговор, что мы не будем беседовать ни с кем другим и что если ее нет, то узнать, где можно ее найти. В случае если она находится в любом месте Соединенных Штатов, где имеется телефон, мы позвоним ей туда.

Берта захлопала веками, когда я положил трубку.

— Ты окончательно рехнулся? — осведомилась она.

— Нет.

— Эти разговоры стоят денег.

— У нас еще есть деньги на расходы.

— Теперь нет. Дело прекращено.

— Если все произошло так, как я думаю, — возразил я, — то дело только начинается. Правда, не знаю, будем ли мы в нем участвовать.

— Ты либо свихнулся, Дональд, либо говоришь о каком-то другом деле, — промолвила Берта. — Наш клиент, Джон Диттмар Энсел, позвонил и сказал, что дело закончено, чтобы мы прекратили расходы на него и представили ему счет. Понимаешь?

— Еще бы. Это Энсел не понимает.

— Чего он не понимает?

— Что шагает прямиком в западню.