Берельские былины

В зале всё ещё стоял гул, но вот когда на сцене с двумя мужиками появился блестящий от новизны "ИЖ", воцарилось гробовое молчание.

–Видите? – обрадовался Савелий. – И это только начало. Через неделю мы оборудуем наш колхоз новой техникой: комбайнами, сепараторами, тракторами. Мы начнём жить! Жить по-новому!

–Погоди, Савелий, – С переднего ряда встал старик Игнат и почесал седую бороду. – А что же касается внутреннего убранства наших домов? Мы будем жить в прежнем сраче? Так?

–Вот, вот! – замахал пальцем председатель колхоза. – Об этом я тоже подумал и предлагаю вот что… Будет разрешено взять агрегат на дом каждому, кто внесёт в казну колхоза пятьдесят рублей.

Кузьмич стоял и с отвисшей челюстью слушал, как его имуществом нагло и беспардонно распоряжаются совершенно "левые" люди, но ничего поделать не мог, так как перед выходом на сцену Савелий ему недвусмысленно намекнул, что стоит ему сказать что-нибудь против, так о находке будет сообщено в соответствующие органы. Что это за такие "соответствующие органы", Тимофей так и не понял, но предпочёл помалкивать.

–Скажи, Сава, – продолжал расспрашивать дед Игнат, – зачем колхозу нужны деньги, если их можно заказать у того же прибора? В чём весь суп?

–А суп, Игнат Василич, в том, что заказывать деньги строго запрещается, дабы не нарушить финансовый баланс в стране. Заказывайте только то, что собирались купить на эти деньги. Но деньги – строго-настрого нельзя.

С задних рядов кто-то крикнул:

–А на которое время за пятьдесят рубликов можно взять этот пылесос?

– Извиняюсь, оговорился, – прижал Савелий руку к груди. – Пятьдесят рублей не за время, а за желание.

По залу прокатился гул недовольства и кто-то с дальних рядов снова закричал:

–Издевательство! Ироды!

– Тише, тише, – замахал руками директор колхоза. – Не хотите – не платите, но и желаний не получите.

Гул в зале всё не прекращался.

–Этот инопланетный агрегат фиксирует в свою память все желания, которые у него заказывают, – принялся откровенно врать Савелий, – так что обмануть нас даже не пытайтесь. Вычислим и сдерём штраф, в пять раз превышающий цену желания. Желающие записаться на аренду агрегата подходите в кассу и записывайтесь сразу после окончания собрания.

Кто-то в зале сразу же сорвался с места и помчался к кассе.

–Первые два дня прибор будет находиться в распоряжении колхоза, а затем перейдёт в ваши руки, так что дерзайте! – крикнул вдогонку Марков.

Когда собрание было окончено, в кассу клуба выстроилась огромнейшая очередь. Все горели желанием испробовать таинственный агрегат на своих грёзах, пусть это даже и будет стоить пятидесяти рублей. Выгода, в конце концов, было очевидна.

Кузьмич, Захар и Потапыч стояли в стороне и наблюдали.

–Как в хрущёвские времена за хлебом, – сказал Тимофей и увидел, что мимо идёт Савелий. – Эй, Савелий! – окликнул он его. – Подожди.

– Да, в чём дело? – с деловым видом подошёл к мужикам директор колхоза.

–Когда мы получим прибор обратно?

–А вы запишитесь на его аренду, тогда его и вам дадут.

Глаза Кузьмича округлились.

–Записаться на аренду?

–Да, на аренду. Вы ведь ничем не отличаетесь от остального народа.

–Не отличаемся?! – Тимофей перешёл на крик. – Да ведь мы его нашли! Мы его хозяева! Мы!!!

– Тише, Тимофей, тише, – Савелий попятился назад.

–Гнида! – Кузьмич всем телом налетел на сатрапа, повалил его на пол и, схватив за грудки, начал его трясти. – Сволочь!

–Тимофей, остынь! – Захар и Потапыч стащили разбушевавшегося друга с перепуганного директора. – Оставь его. Ничего ты этим не добьёшься.

Осознавая правоту этих слов, Кузьмич перестал рваться из рук друзей и перевёл дух.

–Ну всё, Кузьмич! – соскочил с пола Савелий. – Всё!

Заметив, что на него смотрит народ, собравшийся в очередь, он поправил ворот рубашки.

–Люди! – обратился он ко всем, кто находился в пределах слышимости. – Вы все видели, что произошло. Так знайте же, что теперь Тимофею Кузьмичу запрещён доступ к агрегату. Запрещён. В случае, если он внесёт в кассу пятьсот рублей, запрет будет аннулирован.

Кузьмич позеленел от злости и сжал руки в кулаки. Савелий это заметил и отошёл ещё на пару шагов назад.

–Ладно, Тимофей, идём отсюда подобру-поздорову, – похлопал друга по плечу Егор Потапыч. – Пойдём. Бог потом рассудит, кто прав, кто виноват. Пойдём.

Под озадаченные, а где-то и под сочувствующие взгляды толпы Кузьмич, Захар и Егор Потапыч удалились из клуба.

* * *

Через неделю деревня совершенно преобразилась. Почти все дома в ней стали дорогими особняками с экзотическим художественным оформлением и красивыми садами, вместо наскучивших огородов. А вместо старых российских автомобилей, которые ещё на конвейерах заводов поизносились, по деревне рассекали дорогие иномарки: в основном – БМВ и "Мерседесы" последних моделей. Даже мелюзга, которая совсем недавно поднимала пыль на деревенских дорогах старыми "ИЖами" и "Явами", теперь пересела на "Кавасаки" и "Харли Дэвидсон". Все жители деревни были счастливы. Все, за исключением Кузьмича.