Беременна не по правилам, или Цена одной ошибки

Я ощущал её напряжение. Тамаре не нравилось моё разглядывание и соответствующая реакция, которая не укрылась от неё. Что поделать? Я нормальный и здоровый мужчина, который неожиданно разглядел в женщине, носящей под сердцем моего ребёнка, очень сексуальные данные. И вот снова я почувствовал, как при одном взгляде на её грудь и губы, во мне ещё сильнее разгорелось желание.

— Воды? — вдруг предложил ей.

— Да, будьте так любезны, — ответила она сухо и немного раздражённо.

Открыл бар, достал из него один стакан и стеклянную бутылку с водой без газа. Отвинтил крышку и наполнил стакан. Протянул Тамаре и когда она взяла стакан, специально коснулся пальцами её кожи.

Её рука слегка дрогнула и покрылась мурашками.

Не смог сдержать триумфальной улыбки.

Тамара может говорить, что угодно и делать что угодно, но я привлекаю её — это факт, как и тот факт, что и меня она зацепила. Но с моей стороны — это лишь быстротечное, хоть и неожиданное увлечение. А вот на чувствах и желаниях Тамары, как раз, можно и сыграть. Можно приручить её дикость. А как известно, ручная и влюблённая женщина сделает всё что угодно, ради своего любимого мужчины — даже отдаст ребёнка.

Эта мысль заставила меня задуматься и принять решение сменить поведенческую тактику в отношении неё. Что ж, будем тебя, Томочка приручать. Если ты не испугалась меня и моих требований, а продолжаешь настаивать на своём, то уж от моих умений соблазнять женщин ты точно не устоишь. Не родилась ещё та, которая бы устояла передо мной.

Я заставлю тебя полюбить себя. Ты будешь дорогая Томочка целовать мои ноги и умолять о внимании к себе и я тебе это дам, временно, когда ты откажешься от моего ребёнка.

Протянул руку, забрал у неё пустой стакан и поставил обратно в бар.

Положил руку ей на плечо, заставив посмотреть на меня.

Глаза у неё как грозовое небо, — неожиданно подумал я.

— Что такое? — настороженно спросила она.

— Хочу тебя поцеловать, — пробормотал я вдруг охрипшим и грубоватым голосом, и резко притянул её по кожаному сиденью к себе.

— Вконец охренел, Ладомирский?! — рявкнула она мне в лицо.

Чёрт! Когда она злится, то выглядит ещё сексуальней.

— Я разве спрашивал твоего разрешения? — сказал ей и склонился к её манящим и чуть приоткрытым губам… — Твою ма-а-ать! Зараза-а-а!

Моё тело словно прострелило от боли — от самых ног и до основания мозга! Из глаз посыпались искры!

Она врезала мне кулаком между ног!

Мой водитель от моего шипения и вскрика резко затормозил.

* * *

— Извините… — произнесла я сдавленным голосом, шокированная своим же поступком. — Вам бы лёд приложить…

О, Господи! Что я натворила?

Быстро-быстро пока Ладомирский не пришёл в себя от моей выходки, я схватила свою сумочку и выскочила из автомобиля. Хорошо, что Матвей Викторович, остановился. И до моего дома как раз осталось совсем немного.

«Вам бы лёд приложить…», — вот нашла же я, что сказать!

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Вместо того, чтобы ответить как-то адекватно, я врезала ему…

Я была не в восторге от своего поступка. Это было глупо, очень глупо.

Но он тоже хорош! Полез со своим поцелуем и словами «Я твоего разрешения не спрашивал!»

Руки и коленки дрожали от адреналина, который бежал по моим венам. Чувствовала себя не просто взвинченной, а словно дезориентированной. Я не понимала, чего он добивался…

Не нервничай, не нервничай, не нервничай, — проговаривала про себя как заведённая, пытаясь успокоиться.

— Тамара, стой, — раздался за моей спиной его голос.

Остановилась и тяжело вздохнув, обернулась и, открыла было рот, чтобы снова извиниться, как он опередил меня.

— Прости, — сказал вдруг Ладомирский, и я со стуком захлопнула рот. Мне сейчас послышалось? Он сказал «Прости?»

— Вы тоже простите меня. Как-то на рефлексе всё вышло, — пробормотала я и слабо улыбнулась.

— Понял уже, — улыбнулся он, но глаза остались холодными. — Пойдём обратно в машину. Обещаю, Тамара, что больше распускать руки не буду. У тебя довольно тяжёлая рука.

Последнее он сказал с восхищением. Или мне показалось?

— Знаете, я, наверное, лучше дойду пешком. Здесь недалеко осталось, всего пара кварталов. Тем более, ходьба и свежий воздух полезны для меня и малыша, — на самом деле мне было ужасно некомфортно в присутствии Ладомирского.

— Брось, ходьба на каблуках, да ещё и по городу, где свежий воздух наполнен выхлопными газами — совсем не полезно для беременной женщины. Пошли, я обещаю, что буду держать себя в руках. Просто я вдруг разглядел в тебе красивую женщину, Тамара. Я не привык к отказам и к такой реакции, которая последовала от тебя. Тем более, нам ведь ещё нужно заехать за твоими витаминами.

Я стояла не шелохнувшись. Кажется, у меня начинается аллергия на перепады в настроении Ладомирского.

— Тамара… — с нажимом и лёгкой угрозой в голосе произнёс он моё имя.

— Хорошо, — согласилась с неохотой.

Мы вернулись в машину и поехали дальше.

Я продолжала глядеть в окно, а не на Ладомирского. Но иногда кидала на него взгляды. Мужчина периодически морщился. Очевидно, нехило я его приложила. Мысленно поаплодировала себе.