Беременна от бабника (СИ)

Чего и следовало ожидать. Напрасно я прислушалась к советам Демида. Чего бы я сейчас не попыталась сделать, Кирилл пресечёт любую мою попытку. А ведь ещё вчера в мыслях я была так близка к успеху. Думала встречусь с ним, расскажу, как ради него я спрыгнула с поезда, как вынашивала план нашей встречи и как тешила себя надеждами о том, что дорога ему, чего бы он там не говорил мне.

Но Кирилл знал, что я всё ещё в городе. Знал и игнорировал меня.

— Ты ведь никогда не выкинешь её из своей головы? — скулю я, в носу щиплет от подступивших слёз.

— Кого?

— Кристину!

Он встаёт из-за стола и лишь нагло усмехается.

— А лапуля здесь при чём вообще?

— Лапуля? — резко подскакиваю на ноги, дышу часто, стараясь подавить приступ тошноты. Я готова наброситься на него и задушить своими объятьями, чтобы он забыл даже её имя, но вовремя останавливаюсь. — Хотя знаешь, ты прав! Лапуля здесь точно ни при чём!

Разворачиваюсь и быстрым шагом устремляюсь прочь, пока он не увидел моих слёз. Он их совершенно недостоин.

— Постой! — выкрикивает он, но я не ведусь на пустые приказы, иду как шла к выходу, уже толкаю дверь. — Яна! — грохочет его голос, заставляющий содрогаться.

Я замираю, спиной чувствуя, как он стремительно приближается.

— Чего тебе? Каких слов я ещё не услышала в свою сторону от тебя? — измученно произношу, зная, что ничего уже не изменится. Вопросы так и останутся без ответов.

Кирилл обходит меня, заталкивает обратно в квартиру и закрывает дверь на замок. Он сводит лопатки и разминает шею вращательными движениями, словно готовится к интенсивной тренировке. Затем откидывается на стену и закусывает губу. Лыбится как-то подозрительно.

— Кирилл, чт..., — он шикает, приложив палец к моим губам.

— На твоём месте я воздержался бы от слов, — произносит он леденящим тоном, скользя взглядом по моим ногам. — А сейчас снимай свои трусы!

— Ч-ч-что?

Глава 25. Яна

Он возвышается передо мной. Без каких-либо действий напирает, излучая уверенность и надменность, а я едва ли могу держаться на ногах. Коленки трясутся, кожа невыносимо горит. Хочу заживо содрать её с себя вместе с одеждой, прилипшей к взмокшему телу.

— Ян, у тебя проблемы со слухом? — говорит он, понижая голос, проникающий в вены и заражающий мою кровь. — Я говорю, раздевайся! Будем дружить без трусов, — не дождавшись от меня ответа, он цыкает. Хватает за руку и волочит за собой в комнату, где горит тусклый свет торшера. Ставит меня у кровати, взглядом устрашает, грозясь зайти дальше, чем я могла бы себе представить. — Ну что ты как не живая? Или ты передумала?

— Нет, я просто в лёгком замешательстве.

Голос мой скрипит как заржавевшие петли, сознание разлетается в щепки. Сердце трепыхается внутри, подобно раненой птице в клетке. Дразнящим взглядом Кирилл вскрывает все мои глубоко запечатанные желания.

Кирилл кивает, мол, другого и не ждал от меня. Только внешне я казалась смелой, но стоило сдвинуться с мёртвой точки, как я сразу же спрятала голову в песок.

Глядя на меня и моё бездействие, он хватается за край моей футболки. Бесцеремонно задирает вверх и снимает её, нарочно проходится пальцами по моим рёбрам. Я остаюсь в лифчике. Прикрываю грудь руками, а он грубо отдёргивает их. Фиксирует моё лицо ладонями. Он видит меня насквозь.

— Так, только вот давай без этого, — даже слова его выходят хлёсткими. — Если решила трахаться со мной, то будь смелее. Уламывать я тебя не собираюсь, — он заводит свою руку за мой затылок, пока я обездвижено стою. Стягивает с волос резинку и выбрасывает за спину. — Запомни, во время секса мне нравится, когда у девушки распущены волосы. Поняла? — кривовато улыбнувшись, он ждёт ответа. А я не могу. Разучилась говорить от шока и из-за хаоса мыслей. Я едва заметно махаю головой, широко раскрыв глаза. — Вот и хорошо. Ну, и раз на то пошло, у меня к тебе есть всего четыре условия.

— К-к-каких? — дрожу всем телом, боюсь свалиться в обморок от недостатка кислорода.

— Первое, — он загибает пальцы у моего лица, — мы просто трахаемся. Секс по дружбе. Никаких чувств и прочего дерьма я не потреплю, никаких обязательств. Не согласна — можешь прям сейчас проваливать отсюда, — он долго молчит, буравит моё нутро, потому что я не двигаюсь с места, не моргаю и даже не дышу, — Что ж. Второе, — никто не должен узнать о нас. НИКТО! Ни подруги, ни родители, ни даже твой пёс, чтоб его, — он ждёт, пока я кивну. — Третье, — встречаемся только тогда, когда я захочу, а это значит, ты не будешь здесь жить, — снова сверлит меня взглядом и я послушно киваю, окончательно сравниваю с землёй свою оставшуюся гордость.

— А четвёртое? — испуганно спрашиваю после паузы.

— А четвёртое то же самое, что и первое: никаких обязательств, никаких грёбаных чувств и звонков перед сном с тупыми эсэмэсками и кучей долбаных смайликов в виде сердечек. Ну так что? Всё ещё не хочешь уйти?

Он надеется, что я сбегу... Что сдрейфлю, даже не попробовав.

Не на ту напал.

Я готова пожертвовать всем, лишь бы он стал моим, а я его. Хотя бы на одну ночь. А дальше посмотрим.