Беременна от бабника (СИ)

Кирилл небрежно заводит мои руки за спину, зажимает их между нашими телами. Он прижимает ладонь к моему рту. Под тяжестью руки я сильно выгибаюсь в спине, принимая всю длину его члена. Он настойчив и даже жесток. Придерживается неумолимому ритму, превращая разум в пепел. Мне невыносимо больно, но эта боль теперь уже граничит с удовольствием.

Хочется закричать, освободить себя, но нет ни малейшего шанса. Кирилл напористо заводит мою голову назад так, что я могу встретиться с его взглядом, наполненным зловещей темнотой.

Лицом он наклоняется к моему. Губами прижимается ко лбу, вдалбливаясь в меня со страшной силой. Безжалостно, что кажется я уже не смогу вынести следующий толчок. Мои ноги конвульсивно дрожат, из глаз брызжут слёзы.

— Тебе так нравится? — спрашивает он, зная, что я не смогу ответить. Я лишь моргаю, чувствуя как по виску вниз скатывается слеза. — Ты этого хотела? — снова моргаю и это обман. Я не такого ждала. — Ты подлая сука, Яна. Я тебя ненавижу, поняла? — каждое его слово сопровождается нестерпимым толчком, и если бы не его ладонь, сдерживающая мои крики, то я изодрала бы себе всё горло. — Ненавижу, мать твою! Ненавижу за то, что ты сделала со мной! А теперь и ты терпи эту боль!

Кирилл мучает, издевается надо мной, но не понимает одного... Чего бы он ни делал со мной, я не перестану его любить. Да, мне больно. Причем не только физически.

Вопреки всему я сильнее выставляю зад, помогая ему брать себя же на тяжёлый таран. Чувствую, как боль отступает на второй план, предоставив возможность разрушительному оргазму заполнить всю меня. Я кончаю так мощно, как никогда ещё.

Вскрики пытаются обрести свободу, но напарываются на препятствие в виде всё ещё прижатой ладони Кирилла к моему рту. Меня всю трясёт под ним. Он видит, как я закатываю глаза от ощущений на грани обморока. Кирилл стискивает зубы и убирает руку с моего лица, не давая возможности удовольствию разорвать мою грудь.

Я жадно хватаю ртом воздух, а Кирилл тем временем пальцами вонзается в талию и ускоряется. Шлепки плоти об плоть такие громкие, что кажется их услышит любой в радиусе ста метров.

Кирилл толкается в меня ещё несколько раз. Выругавшись мне в ухо, он ставит точку этим издевательствам. Изливается в меня и тут же выходит.

Отходит к противоположной стене и заваливается на неё. Он застёгивает брюки, пока я неподвижно стою. Мне нужно время, чтобы прийти в себя, понять, что сейчас было вообще. Я даже не в силах поправить платье.

Боковым зрением вижу, как он подходит к зеркалу у раковины. С беспечным видом он споласкивает руки, пальцами зачёсывает свои волосы назад, и направляется к двери, ни разу не удостоив меня своим взглядом.

— Как-нибудь повторим, — равнодушно бросает, открывая дверь.

Глаза щиплет, они наполняются слезами. Я кое-как спускаю ноги на пол. Руки мои онемели, я их почти не чувствую, зато чувствую как сперма скатывается по моим бёдрам. Стыдливо опускаю глаза в пол, жду пока Кирилл оставит меня наедине со своей болью и унижением, но тот почему-то не спешит выходить.

Так и замер у распахнутой двери.

— Что здесь происходит? — внезапно слышу голос мамы.

Саундтрек к главе: Эрика Лундмоен - Люби меня

Глава 59. Яна

Я уже и не надеялась, что у меня получится прийти в себя в ближайшие пару часов. Особенно, учитывая то, что меня только что втоптали в грязь, сравняли с плинтусом, но возбуждённый голос мамы способен творить чудеса. Он моментально выводит меня из полубессознательного состояния.

Трясущимися руками я неуклюже натягиваю на себя колготки с трусами, приглаживаю торчащие во все стороны волосы. Стираю ладонями раскисшую тушь с глаз, такую же чёрную, как и моё будущее, и спиной вжимаюсь в стену.

Неуёмный сердечный ритм барабанит где-то в области висков. Это крах. Если Кирилл сейчас выдаст нас, то у меня больше никого не останется. И родители отвернутся от меня, подвергнув бесконечному одиночеству и позору.

— Что происходит? Хм, да ничего особенного, — как-то даже дерзко отвечает Кирилл маме, но это лишь видимость. Перед собой Кирилл видит препятствие, которое просто так не перешагнуть. Моя мама — не я. Без боя она не сдастся, и он об этом догадывается.

— Я повторяю, что здесь происходит, Кирилл?

— Я же сказал, тут ничего особенного ты не увидишь, — понижает голос, крепко вцепившись в ручку двери.

С той стороны мама наваливается на дверь, пыхтит, но Кирилл теперь придерживает уголок носком своего ботинка, не позволяя ей ворваться внутрь. Видимо, мама враждебно настроена. Видимо, она всё поняла. Видимо, меня теперь ждёт прилюдная казнь.

— Ты спишь с моей дочерью? Отвечай, чёрт бы тебя побрал! — голос мамы уже смахивает на истеричный выкрик.

Поникши Кирилл испускает протяжный выдох, словно тем самым избавляется от внутреннего гнева. Он переводит взгляд на меня, и уже нет на его лице той равнодушной маски, от которой зубы сводит. Он сочувственно смотрит на то, как я, съёжившись в комок, отчаянно мотаю головой и беззвучно повторяю нет-нет-нет.