Беременна от бывшего мужа

Я раздумывала несколько секунд прежде чем ответить.

— Хорошо, — все же сказала Фролову и вышла, потому что эта близость стала меня душить.

Я намеревалась просто поваляться в постели, посмотреть фильм и пожевать чего-нибудь вкусного, но у судьбы на меня были свои планы.

— Ксения? — окликнул меня женский голос, и я сразу поняла, что он не сулит мне ничего хорошего. Почувствовала каким-то внутренним чутьем.

Обернувшись, увидела невысокую хрупкую девушку, стоящую чуть поодаль. Она смотрела на меня так, как будто я ей задолжала как минимум миллион долларов.

— Да, — просто ответила я, подобравшись.

— Меня тоже зовут Ксения. И, как я понимаю, у нас с вами общие фамилии и общее прошлое, — хмыкнула она.

Все ясно. Это была вторая жена Макса, и ни ее тон, ни обстоятельства нашей встречи мне заранее не нравились. Они вызывали лишь одно желание — бежать.

— И? — просто спросила я, и это было все, на что у меня хватило сил.

— Я бы хотела с вами обсудить важную вещь. Может быть, посидим где-нибудь?

Поджав губы, я машинально огляделась. Сейчас мне хотелось, чтобы рядом появился Макс и избавил меня от ненужной и нежеланной компании.

— У меня нет времени, — соврала я в ответ. — Так что извините.

Я уже развернулась и собралась идти домой, гадая, не стоит ли сразу набрать номер Фролова и потребовать у него объяснений относительно наличия его жены рядом со мной, но меня вновь остановил голос Ксении.

— Это касается вашего ребенка. И думаю, вам будет не лишним все же уделить мне несколько минут.

Обернувшись к жене Макса, я вскинула бровь, а внутри разлилось ощущение, будто мне не хватает кислорода. Какого черта вообще происходило? Почему на меня и моего малыша за последнее время набросились все, кому не лень?

Именно эту мысль я и планировала высказать Ксении, но не успела. Потому что следующий ее вопрос буквально пригвоздил меня к месту.

С неприятной улыбкой, склонив голову набок, она поинтересовалась:

— Я знаю о случившемся в той клинике, где мы обе с вами наблюдаемся. И у меня есть маленькое уточнение. Вы уверены, что вам подсадили эмбрион, в котором участвовала ваша яйцеклетка, а не моя?

Часть десятая. Макс

Это становилось просто невыносимым.

Ксю ушла, а я какое-то время тупо смотрел в стену, пытаясь понять, что со всем этим делать.

Держаться от бывшей жены на расстоянии оказалось еще труднее, чем я думал. Но куда более ужасным было понимание того, насколько разные у нас с ней желания и цели. Как много лет назад, так и теперь. Пусть сейчас мы оба и сосредоточились на общем желании иметь ребенка, я с отчаянием сознавал — если для меня мучением являлось требование Ксю оставить ее в покое, то для нее таковым было мое присутствие. Об этом говорило все — ее нежелание чтобы я подвез ее или проводил, и даже чтобы просто звонил — тоже. Я безумно нуждался в том, чтобы побыть с ней рядом хоть немного, в то время как все, что было необходимо ей — чтобы меня просто не было.

Понимание этого возвращало меня в то время, что предшествовало нашему разводу.

Я отпустил ее когда-то не потому, что разлюбил. Не потому, что сам захотел свободной жизни. А только лишь потому, что перестал чувствовать, что нужен. Нужен ей сам по себе.

Казалось, все, в чем она нуждалась и о чем думала — это ребенок. А я был лишь безликим средством достижения этой цели.

Дошло до того, что я стал сомневаться в том, что ей так уж важно иметь ребенка именно от меня. И когда мы заговорили о разводе, эта мысль укрепилась во мне окончательно. Вместе с ощущением собственной ненужности.

За прошедшие годы я не делал попыток вернуть ту, что любил, не потому, что мне прекрасно жилось одному. Я и на второй брак решился только несколько лет спустя. Когда понял, что первая жена уже никогда не позовет обратно. Не напишет, не позвонит, не найдет.

Я чувствовал себя отброшенным и отвергнутым. Но, лелея собственную боль, почти не задумывался о том, что чувствует на самом деле Ксю. А у нее ведь могла быть своя правда, в корне отличная от моей.

Но сейчас, когда она отвергала любые знаки моего внимания, я снова чувствовал себя также, как семь лет назад. И что делать с этим — попросту не знал. Казалось, один мой вид внушает бывшей жене отвращение. А может, это был страх? Мы и раньше плохо умели говорить по душам. А как переступить сейчас образовавшуюся между нами за прошедшие годы пропасть — я не знал и подавно. Хотя, по большому счету, ничего особо не терял, если бы решился заговорить о том, что чувствовал на самом деле. Именно заговорить. Не ставить перед фактом, не командовать, как привык в силу своего статуса и положения, а просто поговорить. Ничего при этом не требуя.

— Максим Александрович, — отвлекла меня секретарша, заглянув в кабинет. — Простите, я стучала, но вы не отвечали….

— Что случилось? — поинтересовался коротко, пальцами потерев переносицу. Нужно было сосредоточиться на делах — том единственном лекарстве от душевных бурь, что я знал в своей жизни.

— Я сама расскажу, что случилось, — вступила в разговор появившаяся на пороге Ксю.

— Ты почему не дома? — нахмурился непонимающе, глядя на ее встревоженное лицо.