Беременна от чужого мужа. Ты нам не нужен

— А я тебе, мама, его сейчас покажу, — усмехается брат. — Человек он серьезный и довольно известный в определенных кругах, — Гордей говорит, доставая телефон и не замечая, как мама прижимает руку к груди.

— Это в каких кругах? — спрашивает она, вопросительно выгибая бровь.

До меня не сразу доходит, о чем она. Я только хлопаю глазами, а вот брат реагирует сразу, догадавшись:

— Мама, — и смеется. — Тебе надо меньше сериалы смотреть. Бизнесмен он, никакого криминала.

В интернете Гордей уже нашел фотографию Камиля и сейчас передает маме. Я стараюсь отвести взгляд, не смотреть на его фото, но будто магнитом тянет. Смотрю словно украдкой, словно делаю что-то запретное.

— Какой интересный молодой человек, — мама внимательно рассматривает. — Где-то я его видела, — прищуривается, нахмурившись, а потом ее лоб разглаживается. — Точно! У тебя в подъезде.

Щеки предательски начинают гореть. Все-таки заметила. И сейчас узнала. Но отрицать глупо.

— Да, — киваю. — Он хотел поговорить.

— Договорились о чем? — с интересом спрашивает Гордей, забирая у мамы свой телефон.

Я неопределенно пожимаю плечами. Камиль говорил загадками, и я вообще мало что поняла. А потом приезд мамы, и пришлось срочно попросить его на выход. И что с этим делать, я пока не понимаю. Вот не хотела же этим вечером забивать себе голову, но снова все мысли вертятся вокруг Камиля.

— Ладно, — заметив, что я стала немного потерянной, мама поднимается. — Давайте пить чай.

— Я как раз торт купил, — следом за ней встает и Гордей, направляется в коридор.

К теме моих отношений с Камилем мы больше не возвращаемся. Пьем чай, разговариваем обо всем и ни о чем. Я все чаще смотрю на время и ловлю себя на мысли, что жду звонка от Камиля. Или сообщения. Он так хотел поговорить, а в итоге тишина. Кажется, были слова про командировку.

Мама с Гордеем уезжают, сказав, что нам надо почаще повторять такие вечера. Я с ними полностью согласна. Поддержка семьи — это важно. И пусть я сама себя не перестаю осуждать, не понимая, как могла в такое влипнуть, от родных я ни слова не услышала. И это на самом деле дорогого стоит.

Ложусь спать, старательно отгоняя от себя назойливые мысли, которые после ухода родных как надоедливые мухи. Считаю овец, баранов и всех известных мне животных, пока наконец не засыпаю.

И утром мне сразу кажется, что звонит будильник, но потом понимаю, что нет. Рингтон другой. Это звонок. Открываю глаза и, прищурившись, смотрю на экран.

Камиль… В такую рань. Сердце на секунду замирает, а потом пускается вскачь.

— Слушаю, — отвечаю на звонок, и Камиль выдыхает:

— Дилара…

Такое ощущение на секунду возникает, будто он рядом, будто его дыхание касается моих волос, щеки. Когда же эта пытка закончится? Когда я смогу с равнодушием посмотреть на этого человека?

— Камиль, что?.. — даже забываю, что хотела спросить, так меня спросонья накрыло только имени, произнесенного его голосом.

— У тебя все в порядке? — немного напряжённо интересуется Камиль.

А что может быть не так? Вопросов ещё больше, чем вчера, но тон, которым был задан вопрос, мне не нравится. Я коротко отвечаю:

— Да.

— Я скоро вернусь, и нам надо будет поговорить. Но пока, пожалуйста, не заводи новых знакомств. И… будь осторожна.

Окончательно просыпаюсь после этой фразы, даже поднимаюсь… Точнее, почти подрываюсь и подхожу к окну. Слушаю дыхание Камиля, который снова говорит загадками и оставляет после каждого разговора ещё больше вопросов.

— Кто мне может угрожать? — спрашиваю, понимая, что продолжения можно не ждать, пока не задам вопрос прямо. — Твоя жена? — нервно усмехаюсь. — Ее угрозы слышал уже весь офис.

— Дилара, пожалуйста, просто послушай меня…

— Послушать тебя? — снова обида внутри поднимает голову и начинает жечь грудь. — Я тебя достаточно слушала, достаточно тебе верила. И прекрати так разговаривать. Ты меня этим с ума сводишь.

— Я обещаю, что все объясню, когда вернусь.

— Камиль… — измученно вздыхаю. — Мне надоело. Нас с тобой ничего не связывает. Твои проблемы не мои.

— Нас связывает ребенок, Дилара, — жёстче говорит Камиль, злится. — И в его жизни я буду участвовать, ты не можешь мне запретить.

Я не готова сейчас к этому разговору. Обида все ещё съедает меня изнутри, и наговорить я могу много чего.

— Всего хорошего, Камиль, — выдыхаю в трубку и отключаюсь.

Ставлю телефон на беззвучный режим и иду в душ. Не хочу портить себе настроение с самого утра.

Но в голове все равно стучат слова Камиля. Неужели его жена задумала какую-то подлость? Эта дамочка, судя по всему, идёт напролом и абсолютно ничем не гнушается. А сама в это время с молоденькими парнями по кафе ходит.

— Тебя я в обиду не дам. Буду сильной, и мы со всем справимся, — говорю вслух, положив руку на все ещё плоский живот.

Да, все у нас будет хорошо, несмотря ни на что. Улыбаюсь своему отражению и еду на работу.

Не может вечно быть черная полоса. За самой темной ночью начинается рассвет. Всегда.

Пусть Камиль приезжает, и мы поговорим. Пора поставить точку, независимо от того, разводится он или нет. Я хочу, чтобы моего малыша вся эта грязь не коснулась.