Беременна от мужа сестры

Стиснув рукоять вилки, я также сцепила зубы. Я не хотела показывать своих эмоций. Не хотела усугублять и так непростую ситуацию, поэтому всячески старалась контролировать каждое свое действие. Каждый шаг. Как делал это он.

Обведя взглядом стол, я поняла, что совершенно не голода. Хотя минут пять назад, была готова проглотить слона.

Из-за возникшей нервозности и переживаний кусок в горло не лез. Но в тоже время я не могла сидеть с пустой тарелкой и глупо смотреть перед собой.

Взяв немного ветчины и сыра, я начала разрезать каждый из ломтиков на мелкие кусочки.

У меня было столько вопросов, которые я хотела задать мужчине. Столько всего крутилось в моей голове, на я хотела бы получить ответы. А сейчас я понимала, что, если бы я даже и решилась хоть что-то просить, то скорее всего он бы сделал вид, что этого не услышал.

Хотя, с его характером и даже вид не нужно было делась, Вильям мог меня вполне проигнорировать.

Именно поэтому я сидела молча. Больше всего в данную минуту мне не давала покоя мысль о сестре. То, что я чувствовала свою вину, перед ней, — это да. Вот только это было далеко не все, что меня беспокоило.

Я хотела спросить где она? Почему вчера Берг вернулся один? Судя по всему, Вильям тогда сорвался с места к ней. По тому разговору… по тому как он взбесился, когда узнал, что Лиза ему врала. У меня просто не было других предположений. Да и мужчины не было практически целую неделю…

Он тогда уезжал в ярости. И я была уверена, что сестре пришлось не сладко. Хотя, с другой стороны, она получила по заслугам за свою ложь. Не могла же она постоянно врать всем и выходить сухой из воды. Вот ее и настигла расплата.

Когда резать в тарелке уже было нечего, я думала встать и молча выйти из-за стола, как у Берга зазвонил телефон.

Я не смогла сдержаться и снова посмотрела на него. Хотелось хоть что-то рассмотреть на лице этого Робота. Как только мужчина взглянул на экран телефона, в его взгляде что-то изменилось. Он стал злым. Еще более злым чем тогда, когда я вышла к завтраку.

Неужели есть кто-то еще, кто смог вывести его на такую реакцию и это не я. Мне радоваться или испытывать обиду, что даже в подобном я не стояла для него на первом месте.

— Что еще? — произнёс Вильям вместо приветствия. Очень раздражённым голосом. Складывалось такое впечатление, что Берг еле сдерживался и собеседник на том конце провода его изрядно вымотал.

Я не слышала слов его оппонента, суть общего диалога была мен не ясна. Все, что я могла, так это видеть реакцию самого Вильяма на каждую услышанную фразу. На его лице играли желваки, а вена на виске начала пульсировать. Я могла лишь предполагать, что ход разговора ему мягко скажем не нравился.

— Я ведь приказал от нее избавить, что в этом непонятного?! — голос холодный. Как и всегда без каких-либо эмоций.

От этих слов мне стало тревожно. Подсознание начало твердить о том, что речь шла о Лизе. Ее ведь здесь нет, хотя сестра должна быть. Она же его жена, черт возьми. Что означало “избавиться”? В каком смысле?

Я интуитивно подалась вперёд в надежде услышать и его собеседника. Я понимала, что это было невозможно, но ничего не могла с собой поделать.

— В этом доме ее больше не будет. Мне плевать как ты от нее избавишься, — сердце гулко стучало в груди и перед глазами начало все темнеть. Вот на столько я нервничала и судорожно пыталась придумать какие-то оправдания услышанному. Ничего не получалось.

Все стало только хуже после того, как поняла, что уже в следующую секунду Берг поднял взгляд. Прямо как и хотела еще пару минут назад, а сейчас больше всего в этом мире хотелось на месте провалиться. Вильям посмотрел прямо мне в глаза своим безэмоциональным взглядом и произнес медленно и четко:

— Сделай так, чтобы она перестала быть моей проблемой!

— О ком ты? — на выдохе спросила, обнаглев.

Поняла, что это было непозволительно только тогда, когда ощутила на себе его взгляд. Безразличный, но с легкой ноткой раздражения.

Ответом меня не удосужили.

Вместо этого Берг как ни в чем ни бывало встал из-за стола, медленно откинул в сторону салфетку и взял в руки телефон. Всем своим видом показывал, что собирался уйти.

Я и так поняла, что перешла черту, а его размеренные и неторопливые движения заставили молча, затаив дыхание наблюдать за происходящим.

— Ты мне ответишь? — это обида и раздражение, задетое самолюбие и эгоизм, — не я говорила, а переполнявшие меня эмоции.

Он мне не ответит. Даже не собирался. Я видела это. Понимала, ощущала в каждом действии то, что это я хваталась за соломинку, за малейшую ниточку, которая могла меня с ним связать. А Вильям… он Робот, как был им, так и остался.

Я смотрела в след отдаляющейся мужской фигуре и пыталась понять, что нужно делать дальше.

Правильнее было бы уйти.

Но это уже становилось смешно из-за своей изначальной абсурдности. И до сих пор ничего не поменялось.

Как долго это будет продолжаться? Пока я не захлебнусь в отчаянных попытках сделать так, чтобы он стал воспринимать меня иначе, чем копию его жены?!

Я была настолько подавлена происходящим, что готова была броситься за ним следом.