Беременна от нелюбимого

— Ничего, Таня. Ничего бы я не сделала. Потому что выбор был бы за Даней. Я не заставляла его влюбляться в себя. Я не делала ничего для этого. Я не флиртовала с ним. Не крала его у тебя. Понимаешь? Все было честно. Я тебя подругой своей считала, а ты мне нож в спину воткнула. И из-за чего, Таня? Из-за чего ты перечеркнула столько лет нашей дружбы? Из-за того, что не смогла смириться, что парень, к которому ты пылала юношеской любовью, выбрал меня? — повышаю я голос, с трудом сдерживая гнев. — Так вот, тебе давно стоило перешагнуть эту ступень в своей жизни, забыться, найти мужчину, с которым ты была бы счастлива. Но вместо этого ты выбрала другой путь. Страдать, делая из себя мученицу, и портить жизнь людям вокруг. Которые, к слову, считали тебя другом. А ещё во всех своих бедах обвинять меня.

— Забыть? — голос Тани срывается на ультразвук. — Я двенадцать лет его люблю! Двенадцать! И ты предлагаешь просто так забыть? Думаешь, легко это?

— Но я ведь забыла. Думала, с ума сойду, когда с Матвеем разошлась, но забыла же! Ты сама мне говорила, Таня: если не складывается, значит, это не твоя судьба, нужно просто немного подождать. Мне очень больно, Таня, оттого, что моя лучшая подруга оказалась предателем. Я разочарована в тебе. И очень жаль, что не смогла раньше разглядеть твою настоящую сущность.

Мы снова на какое-то время замолкаем, а потом Таня произносит мне угрожающим голосом:

— Даня все равно будет моим. Вот увидишь. Я открою ему на тебя глаза.

— Он никогда не будет твоим, Семенова, — холодно чеканю я. — У нас скоро родится дочь. Он любит меня. Отстань от нашей семьи и займись чем-то полезным. И да, Даня рассказал мне о твоей сегодняшней выходке. И просил передать, чтобы тебя больше у нас дома не видел, — о последнем я вру, но уж сильно на Таню я зла. — Поэтому прощай, подруга. И мне очень жаль, что ты вот так просто растоптала нашу дружбу. Обычной завистью.

— Это еще не конец, Решетникова. Посмотрим, кто из нас окажется в дамках. Я от своего не отступлюсь. Не в этот раз, — пафосно заявляет она, а я не верю, что это происходит в самом деле.

Мне хочется спросить ее: а что мешало ей действовать двенадцать лет назад, если она настолько сильно любила Даню? Ведь какая разница, что и кто думает о твоем выборе, если жить не можешь без этого человека? Но решаю промолчать. Достаточно с меня откровений на сегодня. И разочарований.

Я кладу трубку, а потом заношу Таню в черный список во всех социальных сетях. Не нужно, чтобы она за моей жизнью следила. И с аккаунтов Дани заблокировать ее не мешало бы, но не сейчас. Сейчас мы с малышкой отправимся спать. Нужно успокоиться, привести нервы в порядок и понять, как дальше жить.

Подруги у меня теперь нет. Мужа, собственно, тоже. Последнее отчего-то огорчает больше. Я зла на Даню, но и в то же время хочется, чтобы он сейчас приехал, извинился, еще раз признался в любви. Как в дешевой сентиментальной мелодраме. И с огромным букетом цветов. Да, именно так.

Но Даня не появляется. И даже не звонит мне. Он словно вообще забыл о моем существовании. И о дочери своей тоже забыл. Такое его поведение злит. А еще пугает. А если он серьезно настроен развестись со мной и забрать ребенка? Как я могла не заметить этого чертового пункта в договоре?

Нет, я дочь ему не отдам. Найму лучших адвокатов, до последнего буду сражаться. И вообще, по закону в течение года после рождения ребенка нас не разведут.

Это прибавляет мне уверенности. А за год может что угодно произойти. Например, Даня отойдет и будет на коленях ползать передо мной. А я не прощу его. Точно не с первого раза.

В таких вот наивных мыслях я живу несколько недель. В полном одиночестве. Пытаюсь занять себя чем-то, чтобы с ума не сойти. Скупаю без остановки одежду для малышки. С надеждой смотрю на телефон. Скучаю.

В один из дней мне приходит приглашение от Давидовой на закрытый показ ее новой коллекции, над которой мы все трудились, я решаю не отказываться.

И переоцениваю себя.

В самолет, конечно же, меня на таком сроке никто не пускает. Поэтому нанимаю автомобиль с водителем и восемь часов пытаюсь не умереть от боли в пояснице. К тому времени, как мы прибываем в столицу, мне хочется одного — поскорее родить. В дороге, в гостинице, просто на улице — неважно. Сил больше нет быть беременной.

Но уже через несколько часов я порхаю в салоне красоты, забыв обо всем на свете, готовлюсь у предстоящему вечеру. С трудом удаётся застегнуть змейку на платье, я похожа на нерасторопного бегемота. Бросаю в сумочку пригласительный и вместо того, чтобы насладиться вечером, все время думаю о Кравцове.

Как же ненавижу его! Две недели прошло, а он даже не поинтересовался моим состоянием. Врал он о любви. Плевать ему и на меня, и на дочь нашу.

Несколько раз пишет Оля. Просит приехать и поговорить с Даней. Говорит, что ему даже хуже, чем мне. Я шлю ее к черту. Вместе с братом. Меня с мусором смешали, выставили за дверь, ребенка пригрозились отнять, а я еще должна унижаться.