Беременна от отца подруги

Мужчина делает шаг к лестнице, потом еще. Громко визжу, боюсь упасть. Стоит отдать должное вестибулярному аппарату Юсупова, спустились вниз без травм, тянусь к светящийся кнопки подъездной двери.

Краем глаза замечаю подскочившего Толика, да сосед, даю тебе почву для новых ругательств. Сейчас молчи.

Руслан несет меня к своему внедорожнику, открывает с брелка. Спускает на землю, распахивает заднюю дверцу авто. И вновь темный кожаный салон, пропитанный хвойным ароматизатором.

— Мы, кажется, не закончили наш разговор, — садится за руль.

— Только не вези меня за город.

Бездумно колесим по улочкам, сон как рукой снимает. Молчу, не знаю что сказать, инвестор тоже в своих мыслях. Заправка. Два кофе купленных Русланом и опять едем. Я вижу в дали большой мост, украшенный темно-синей подцветкой — одна из главных достопримечательностей. Наконец останавливаемся.

— Ты очень смелая девочка Яна.

Говорит спокойно, сказала бы даже с грустью.

Напрягаюсь.

Он разворачивается ко мне лицом, тянет ладонь. Не задумываясь, отвечаю жестом. Слегка сжимает руку, почти невесомо касается губами. В этот момент мне больше всего хотелось прижаться к нему, закопать топор войны и просто быть рядом. Но ты не из моей стаи Руслан, я тебя совершенно не знаю.

— Спасибо.

Он смотрит так пристально, будто хочет прочитать мои мысли, щурится и вновь целует. Внутри меня буря, бешеный ураган страсти к этому человеку. Но я лишь вскидываю подбородок, осторожно возвращаю руку к себе на колено. На кону судьба Алины и я просто не имею права допустить ошибку, какие уж тут чувства…

— Верни телефон.

Инвестор тянется в карман, достает трубку, молча протягивает.

В глотку будто заливают раскаленный свинец, нутро горит. Стискиваю до боли челюсть, еще раз смотрю на Руслана. Морально давлю себя, но выхожу из машины. Делаю первый самый мучительный шаг, потом снова, уже легче. Обнимаю себя руками и вновь иду.

Я уже привыкла, что вокруг меня все рушится, приходится быть сильной, чтобы не жаловаться на жизнь. А толку-то от этой силы и гордости? Полный ноль под маской непробиваемой хабалки. Вроде и поплакать можно, да не хочется, делаю еще шаг. Промозглый ветер забирается под куртку, холодно. Чертовы растрепанные волосы щекочат лицо, стягиваю резинку, кидаю в снег.

— Яна!

На секунду замираю. За спиной пусто, только ледяной порыв бьет в затылок. Слышу шаги, еще ближе, от волнения покрываюсь мурашками.

Прохожий, недовольно кашляет, огибает меня с боку. Оборачиваюсь, Руслан продолжает стоять в дали, рядом со своим внедорожником.

Собаку что ли во мне увидел? Посвисти еще.

— Юсупов, иди в задницу! — громко кричу.

Теперь уже уверенней быстро топаю прочь и окончательно убеждаюсь, что выбор был сделан правильно. Захотел бы вернуть, догнал, остановил, но нет, это сверх его возможностей! Сворачиваю влево, прохожу еще добрую сотню метров, забредаю в местный круглосуточный ларек, оттуда вызываю такси.

Все та же панельная многоэтажка и далеко за полночь на часах. Толик покинул пост, возвращаюсь в квартиру. Алинка уже спит, дергаю ниточку настенного бра, включаю тусклый свет в коридоре. Спальня по-хозяйски занята, плетусь в гостинку, на ходу стаскиваю с себя вещи. Белье не расстилаю, просто падаю на диван, укрываюсь ворсистым пледом.

Вы когда-нибудь плакали бесшумно? Тихо-тихо, в полной темноте, без всхлипов и лишних слов. Кусали до крови руку, чтобы ни единая душа не увидела таким? Не узнала, что на самом деле ты лишь слабая, маленькая девчонка, а не ломовая лошадь, которая все снесет. Алинка сладко посапывает и не услышит этого, никто не услышит. Сейчас, я сильнее сжимаю в кулаке плед, безмолвно изливаю наружу боль, чтобы завтра проснуться и снова начать улыбаться.

Две недели спустя.

Суечусь, бегаю по дому, в спешке натягиваю пиджак. Раздери меня черти, зуб даю, что сегодня я вновь опоздаю в агентство. Ранний подъем по утрам давался все сложнее.

И да, меня повысили, быть любовницей главного инвестора — это вам не шуточки. Так все считают, но оправдываться перед кучкой сплетников не собираюсь. Новая должность — девочка на побегушках шефа, обязанностей больше и зарплата соответственно. Хоть какая-то от тебя польза, Юсупов.

— Давай положу тебе блинчиков с собой? — носится с зажатым контейнером в руках по пятам Алина.

— Не надо! — решительно отказываюсь. — Не обижайся, но от твоей еды мне тошно.

— Руслан звонил?

После нашей последней встречи с Юсуповым, утром следующего дня, было не сложно догадаться по моей опухшей морде, Яна — всю ночь ревела. Пришлось набрехать подруге про страшную ссору, немного украсить деталями.

И ведь действительно, он не звонит, не пишет, больше не показывается ни на пороге моей квартиры, ни в агентстве. Исчез, сдриснул, даже не смотря на то, что здесь его дочь. Оставил только подачку на прощание — новое пальто, которое принес курьер, дорогое сука, красивое, цвета марсала. Думаете, отказалась? Нет уж.

— Не нужны нам такие мужики, — отмахиваюсь, пытаюсь запихать задницу в джинсы.

Телепортирую в коридор, тянусь к подачке Юсупова.

— Ян… — перехватывает мою руку Алина, тянет светло-розовую коробочку.