Беременна от сына президента (СИ)

— Я тогда тебе все данные пришлю. Спасибо тебе больше, — слезы на глазах, ком в горле. Господи. Я так ей благодарна…

Отправляю ей все данные и еще долго сижу у палаты бабушки, пока мне не говорят, что мне придется уйти.

— Она сейчас стабильна…Завтра…

— Я могу ее увидеть? Хоть на минуточку.

— Пока нет, в реанимацию не пускают. Вы то в порядке? Вам помощь не нужна? — кивает она на мой живот, а я головой качаю. Страшно, просто сильно страшно, словно я проваливаюсь на дно колодца…

Выхожу на улицу, кутаюсь в куртку, натягиваю шапку. Холодно снаружи, все умерло внутри… Деньги, что мы откладывали, наш домик в деревне, теперь еще и бабушка… Хочется сдаться, лечь и сдаться… Не решать больше ничего, не бояться, жить спокойно, не думая о том, где достать денег на съемную квартиру…

Шагаю к остановке, чувствуя кулак немеют от холода пальцы. Я выбежала, совсем с собой ничего теплого не взяла.

Тороплюсь, вижу, как подъезжает мой автобус, когда в момент дорогу перекрывает черный автомобиль. Хочу его обойти, но вдруг слышу до боли знакомый голос.

— В машину ее…

Глава 28. Карим

Сразу в оборот. Чтобы не сбежала и кричать не начала. Но она все равно дергается как бабочка в человеческих руках, убежать пытается, даже со своим пузом. Парни легко хватают ее за руки и силой запихивают в машину. Сажусь следом, наблюдаю как она активно дергает ручку двери, осматривается, словно появится другой выход.

Вид у нее уставший, словно она не спала несколько дней. Даже прослеживаются синяки под глазами. И вроде беременным положено набирать вес, а у нее такое ощущение, что живот накладной, потому что она такая же какой я ее помню. Если бы не ее братья долбоебы, которые решили меня шантажировать, я бы не поверил… Я до сих пор с трудом верю, что она решила мне не говорить…

Хотя грудь. — мечутся мысли… — Грудь стала полнее, в нее так и хочется зарыться носом. Ощутить запах ее ванильной кожи, слизнуть капельки пота, потискать в конце концов, как тискают шарики антистресс, Хотя бы потому что стресса у меня за эти месяцы было предостаточно…

— Давно не виделись, Арина. Ничего сказать мне не хочешь?

Она тут же испуганно замирает, закрывая руками живот. Словно я сейчас ее бить туда собираюсь. За зверя меня держит… Даже обидно после всего, что было.

Было… Как часто лежа рядом возле Марины я прокручивал в голове образ Арины, то какой податливой и послушной она была… Думал о том, кто ее сейчас трахает, даже проезжал мимо того комплекса, где видел ее с тем мужиком. Сам не знаю зачем — убедится, что она такая какой я решил ее видеть. И тут эта беременность.

— Ничего.

— Мой? — почему — то я уверен, что да. Так много раз я забивал на защиту… Именно с ней. Да и судя по словам Аллы, с профессором у нее ничего не было. Дамир, который оказался подрядчиком в моем проекте тоже отрицал интимную связь с Ариной. Но и про беременность смолчал.

— Нет, конечно. Кто бы посмел залететь от сына президента?

Забавная. Ершится как ежик. Вот — вот и фыркать начнет.

— Ерничаешь, Ариш, а я ведь не шучу. Лучше сама скажи, или поедем прямо сейчас тест ДНК делать.

Она поджимает губы, отворачивается, поглаживая живот, к которому мне невольно хочется прикоснуться. Но давлю в себе этот порыв. Ни к чему это. Нужно обсудить все, решить как будем взаимодействовать дальше.

— Да зачем это тебе?! — неожиданно взрывается она. Тот факт, что она умеет так кричать я заметил еще при расставании. Тогда мне не понравилась эта черта, а сейчас… Сейчас я хочу чего угодно от нее, даже крика. — Какая разница?! Твой, не твой! Или что, ты резко воспылал ко мне любовью и хочешь создать семью?

— Не смеши. Твоя беременность — мой косяк. А за косяки приходится нести ответственность.

— Женишься на мне? — задает прямой вопрос, а я головой качаю. Не время. От слова совсем.

— Обеспечу тебя и ребенка всем необходимым.

— А если я откажусь? Я не хочу иметь с тобой ничего общего, понятно? Ты мне противен! — врет, а от лжи даже щеки краснеют. Она стискивает руки, сжимает их в замок, словно боится что не выдержит и кинется бить или обниматься.

— Рот закрой! — даю понять, что ее истерики ни к чему. — А захочешь ты, потом быть с этим ребенком или стать просто суррогатной матерью, выбор за тобой.

— Ты не посмеешь отобрать у меня ребенка! Ты не… — опять начинает задыхаться, но я тяну ее к себе, мельком смотрю на расплющенную грудь.

— Радуйся, дура, ты своим залетом получила золотой билет. Никаких братьев ублюдков, никакой работы по вечерам, никакого голода. Или хочешь, чтобы твой ребенок стал таким, как твои родственнички?

— В том, что он станет таким, как ты, тоже нет ничего хорошего, — шепчет она, пока я приближаю лицо. Отворачивается, в грудь руками толкает. Не хочешь, не надо.

— Воспитывать его будешь ты. Так что только от тебя зависит, каким он станет, — отпускаю и достаю свой планшет. — Сейчас едем на обследование, потом на твою новую квартиру. И, Арина, не трать мое время. Попробуешь сбежать, найду, ребенка увидеть не дам. По рукам?

— Словно у меня есть выбор.