— Это уже не важно. Ты собралась?
— Ты объяснишь, в какой дом ты собрался меня везти?
— Да, по дороге. Пойдем, — беру сумку, в которую она почти ничего не положила. Застываю на пороге. Я не хочу ее отдавать. Пиздец, как не хочу. Прекрасно понимаю, что долгое время Садыровы вообще меня к ней не подпустят, даже если отменю свадьбу с Мариной. С другой стороны, если они ее не узнают, если она ничего не вспомнит, то мы просто приедем обратно.
— Ты мне объяснишь, что происходит? — после некоторого молчания спрашивает Арина. Поправляю на ней ремень, чтобы живот не давило. — Что хотела Марина? Что за дом, в который ты меня везешь. Решил, что лучше от меня избавится перед свадьбой?
Что мне всегда нравилось в Арине, так это неумение скрывать свои мысли. Открытая книга, которую хочется перечитывать снова и снова. И Ира была такой же… И я все равно пока не могу принять, что они одно целое, один и тот же человек.
— Ты говорила, что в детстве папа кидал тебя в воду.
— Ну? Как это связано?
— Рядом фитнес комплекс, ты ходишь на дыхательную гимнастику, но никогда в бассейн, почему?
Арина молчит, пожимает плечами.
— Не знаю. Даже не думала о том, чтобы плавать. Как — то не мое.
— Но в детстве плавала?
— Ну да. Ну и что?
— Ладно, — это пока бессмысленно. — Алла считает, что твои родители не были твоими родителями. Более того, что твои родители — это хорошие друзья моих…
— Что за бред, Карим? Тебе вдруг захотелось, чтобы я оказалась кем — то большим чем деревенской девчонкой, которую ты купил?
— Бля, — в голос ржу. — Меньше всего мне хотелось, чтобы ты оказалась потерянной Ирой Садыровой, Арин. Там такие родственники, что потрахаемся мы в следующий раз, только когда я пройду лед и пламя. И то не факт.
— Тогда не вези меня туда.
— Я и не хочу, ты бы знала, как я не хочу. Но они все равно придут, Алла же как клещ будет мою кровь пить, пока я не сделаю все правильно. И это правильно в первую очередь по отношению к тебе. Если ты их не вспомнишь или тебе будет там некомфортно, то твоя квартира всегда будет тебя ждать.
— Твоя.
— Твоя. Ты собственник этой квартиры.
— Правда? — удивленно вскидывает она брови. — А как же братья это не просекли? Вот они, наверное, волосы на голове себе рвут.
— Братья не в курсе, а вот Джамала пришлось припугнуть.
— Мм… И как пугают сыны президентов? Убил кого — то?
— Да надо мне руки марать? Наслал проверок, он на следующий день мне позвонил.
Арина хохочет, но смех глохнет, как только мы приезжаем к дому, где постоянно живут Садыровы.
Нас впускают на территорию, и Арина сразу наклоняется к стеклу, чтобы хорошо рассмотреть дом, в котором она тоже жила с самого детства.
Я долго не выхожу из машины, чувствуя, как моя власть над ней буквально утекает сквозь пальцы.
— Давай уйдем? — малодушно предлагаю я, ощущая как распирает от страха грудь. Не хочу, блять, ее отдавать. — Я отменю свадьбу, заморожу проект, поедем к морю, я заново научу тебя плавать. Арин… Ариша, детка.
— Я просто посмотрю, ладно? Это же Рубик! — улыбается она, выходит из машины. В стороне лает Рубик, огромный алабай Садыровых. И Арина идет прямо к нему.
Твою ж!
— Арина! — выбегаю их машины.
Тут же из дома высыпает Камиль Садыров в компании супруги. Она удивленно мне машет, потом обращает взор на Арину. Она гладит собаку, которая даже не всех членов семьи к себе подпускает.
— Привет, привет, Малыш, какой — ты стал грозный, какой большой. А у нас там тоже есть собака, Лима зовут, мне кажется, она тебе понравится.
Теть Лида хватается за мужа, потом спускается по ступеням.
Я хватаюсь за голову, потому что это пиздец. Потому что реальность, в которой Арина принадлежит только мне, трескается со страшным оглушающим звоном.
— Ира… Господи, моя Ира.
Теть Лида гладит волосы Арины, а та поворачивает лицо, на котором блестят слезы. Поднимается тяжело с колен и обнимает мать.
Дядя Камиль подходит ко мне, встает рядом. Он еще не верит, всегда был скептиком в этом плане.
— Расскажешь, что происходит?
— Эм, — вот тут сложно. — Вам какую версию? В стиле «Жди меня» или «Криминальные хроники»
— Я полагаю, будет что — то вроде "Беременна в шестнадцать".
Глава 33. Арина
Слезы бесконечным потоком. В груди сильно печет. Мы продолжаем сидеть с мамой возле воющего Рубика так и не разлепляя объятий. Я поверить не могу, что забыла, что могла забыть…
— Это я виновата… Я баловалась, капризничала, а ты ругалась.
— Молчи, молчи, милая. Никогда не смей себя винить. Никогда. Я никогда тебя не винили, я просто хотела тебя вернуть… Где же ты была, почему не вернулась ко мне… Ты еще и беременная, боже…
— Я не знаю, не знаю. Я не помнила ничего, все забыла. Мне сказали, что мои родители сгорели в тракторе, что у меня братья… И это так вязалось с тем, что и у нас было… Не знаю, бабушка…
— Что за бабушка, откуда она вообще взялась.
— Я не знаю, у меня пока в голове такой сумбур. Я пытаюсь соединить две свои жизни, — поднимаю глаза. Карим стоит вместе с отцом, молча смотрит на меня.
Я поднимаюсь с помощью матери. Отец тут же подходит, стискивает меня в объятиях.