Беременна по обмену. Дилогия (СИ)

— Эстресс Марисель сказала, что в частых подпитках отпадает необходимость. Сеансы можно сократить до одного в двое суток, а там, быть может, и реже.

— Прекрасные новости, — ответила я без лишних эмоций. — Значит, наш малыш развивается как надо.

— Не наш. Этот ребенок — мой. Ты к нему не имеешь отношение, насколько мы успели выяснить, — задумчиво проговорил он. — К тому же ты — пара Хассаира, он тебя не отпустит, а я не позволю жить ребенку на темной стороне.

Я вновь возвращаюсь к вопросу собственного эгоизма, который продолжает есть мою совесть и душу, ведь эрлорд прав.

— Еще недавно вы были согласны с тем, что этот ребенок — наш, — резонно заметила я, вспомнив разговор в библиотеке.

— Еще недавно ты не была парой Хассаира, — тихо произнес он. — Теперь любые местоимения, объединяющие нас, просто невозможны.

Я не знала, что и говорить. Мы действительно чужие друг другу. Мы максимально далеки, но в тоже время невообразимо близки. Анвэйм прошел к кровати и положил руку мне на живот. На этот раз он не ложился, а сидел рядом. Между нами витало напряжение.

— Но ведь лорд де Шалис сам не знает всех подробностей, ведь так? — спросил неожиданно Анвэйм, будто вынырнув из собственных мыслей. — Он ничего не знает о тебе. Одно я понял за время нашего знакомства: ты закрытая книга.

— Просто всем интересна лишь обложка, а не содержание, — тихо ответила я.

— Но не мне.

— Едва ли, — хмыкнула я, чувствуя, как медленно подкатывает привычная сонливость. — Вы собираетесь разлучить мать и дитя. Кто его будет воспитывать? Ваша жена, которую вы отыщите на Отборе? Или же кормилицы и няни?

— По твоему было бы лучше, если бы я бросил этого ребенка на произвол судьбы? — вскинул брови Анвэйм. — Ты считаешь, что настоящий мужской поступок — это оставить ребенка на мать? Или ты хочешь, чтобы я оскорблял свою будущую законную супругу не только бастардом, но и его матерью, находящейся рядом во дворце? Прости, но не я планировал этого ребенка, а законы моей личной морали запрещают мне бросить дитя, в котором моя магия, светлая магия, которой нужно будет обучить. Обучить в Ардахейме. И ты даже не представляешь, сколько её будет. Сколько магии в обеих правящих семьях Ардахейма и Фарахейма.

Я молчала, не зная, что на это ответить. С его стороны все выглядит более чем логично. С его стороны — он герой. А с моей? Аламинта с отцом или без него (не знаю, верить ли словам Великого лорда) для каких-то своих целей спланировали этого ребенка. Мы с Анвэймом оба — жертвы. Но мы стоим по разные стороны баррикад. Он — прав по закону, а я… я во всем не права. Но я успела привязаться к этому ребенку.

— Мне тяжело, — проговорила я, — тяжело быть суррогатной матерью. Я невольно питаю чувства к ребенку, к зачатию которого не имею никакого отношения.

Эрлорд открыл рот и тут же его закрыл.

— Я никогда не женюсь на темной, — зачем-то сказал он. — Подобные браки запрещены на законодательном уровне.

“Но разве не вы — закон?” — хотелось спросить мне, но я прикусила губу, потому что… ну потому что я не могла поверить, что мы с ним разговариваем о таких вещах.

— Я и не думала становиться вашей женой.

— Рад, что в этом наши мнения сходятся, — отвернувшись, сказал он и продолжил таким же тихим тоном: — Я не позволю своему светлому ребенку жить в другой стране. Не знаю, какие законы в твоем мире. Но в моем правящие рода делают все для того, чтобы избежать кровавых переворотов, которые сказываются на состоянии государств. Это если не считать, что ребенок — особенный, дитя двух магий.

Я вновь молчала. Крыть было нечем. Я не рассматривала все это в таком масштабе, но при этом материнский инстинкт не мог позволить мне так просто успокоиться. Я так долго хотела ребенка, что сейчас это чудо — мое, я не могу его так просто отдать.

Едва свечение погасло, эрлорд поднялся на ноги. Он некоторое время стоял рядом, смотря в окно, после чего открыл портал и шагнул в него.

Сна не было. День был слишком насыщенным, и сейчас меня одолевали не только эмоции, но и переживания. Я не задумывалась, что со стороны Анвэйма забрать ребенка — мужской поступок. В стране, где я росла, дети почти всегда ответственность матерей, поэтому я просто не могла допустить иной расклад событий. Должно быть, если бы я имела характер Аламинты, то обрадовалась такой перспективе при нежеланной (или все-таки желанной?) беременности: эрлорд забрал бы ребенка, а я продолжала радоваться жизни.

Но я не она. В этом главное различие. Я хочу ребенка, я не могу от него отказаться.

По словам Санронга, Аламинта ввязалась не в ту компанию. Слова Анвэйма не противоречат этому: именно Аламинта была инициатором зачатия ребенка. Но по его же словам, она сильно мучилась от несовместимости магий и в итоге отказалась от идеи о родах, сбежав к своему отцу. Теперь картина событий четко выстроилась у меня в голове. Однако кое-что оставалось в тени. Я буквально ощущала присутствие некоего третьего лица или даже третьих лиц, которым был выгоден такой расклад.

Но как бы я не пыталась об этом думать, на ум ничего не приходило. Я слишком мало знала об этом мире.