Беременна по ошибке

Дорога к дому Маришкиной подруги длится вечность. Мы то и дело останавливаемся на светофорах, я нервно смотрю вперед и обдумываю действия. Что мне сделать, едва я увижу Маринку? Отругать, накричать или обнять и попытаться мирно поговорить. Мы с дочерью всегда доверяли друг другу, поэтому я безоговорочно поверила ей и отпустила к подруге. По тому, что я услышала, стало понятно, что Маришка не пошла ни к какой Лидке. Скорее всего она пошла к парню, но почему ничего не сказала об этом мне?

— Мила, все будет в порядке, — уверенный мужской голос выводит меня из задумчивости.

Я лишь киваю, а сама снова набираю номер Димы. Через несколько гудков он таки отвечает.

— Да, Мила, что-то случилось?

— Я не знаю, — вздыхаю в трубку. — Что-то с Маринкой. Мне позвонила ее подружка и сказала, что она как-то странно себя ведет.

— Где ты?

— Еду сейчас за ней.

— Хорошо. Наберешь меня, когда приедешь, ладно? Расскажешь, что с ней, — Дима выдерживает паузу, после чего говорит: — Прости, мне пора.

Дима отключается, а я убираю телефон от уха и несколько минут просто гипнотизирую экран. Дима сказал, что ему некогда? Нет, не так. Он сказал, что ему пора, но разве это не одно и то же. Что может быть важнее ребенка любимой женщины? Что, черт возьми, может быть важнее Марины. Важнее моего крика о помощи. Я хочу открыть окно и вышвырнуть телефон, но в последний момент мою ладонь перехватывает сильная мужская рука. Давид умело управляет машиной одной рукой, а второй переплетает наши пальцы.

— Дышите, Мила, все будет хорошо, я вам обещаю. Я рядом, опыт работы с трудными подростками у меня есть.

Его голос звучит настолько уверенно и спокойно, что эти чувства передаются и мне. Я чуть сильнее сжимаю руку Давида и поворачиваю голову к окну, чтобы перевести дыхание. Я не понимаю, как получилось так, что Дима, мой любимый мужчина, сейчас решает какие-то проблемы с работой, а Давид, совершенно незнакомый мне, везет к дочери и обещает, что все будет в порядке. В какой момент я позволила этому случиться? И когда стала настолько слабой, что даже оказалась не в состоянии сама сесть за руль?

К дому Лиды мы подъезжаем быстро. Я поднимаюсь на указанный девочкой третий этаж, добираюсь до нужного мне номера квартиры и резко дергаю за ручку двери. Она оказывается не заперта. Практически с порога я слышу музыку и какие-то крики. Я уверенно иду дальше, прохожу в зал и не могу поверить тому, что вижу: моя дочь танцует на столе, а все вокруг хлопают. Только Лида смотрит на это такими же глазами, что и я, а еще какой-то парень, которого я вижу впервые. Он, в отличие от остальных, совсем не весел и пытается снять мою дочь со импровизированного танцпола. Маришка же уверенно отмахивается и продолжает танцевать. Спасибо на том, что одетая. Я перевожу дыхание и кричу:

— Марина.

Дочь замирает. Ее тело каменеет, после чего она резко разворачивается ко мне и падает назад. Я рвусь вперед, но выдыхаю, когда она падает не на пол, а в руки того самого парня, который пытался ее надоумить. Когда же Маришка не встает и никак не реагирует, а парнишка кладет ее на диван, я чувствую неладное. Она без сознания. Я быстро оцениваю ситуацию и вызываю скорую. Как раз в этот момент меня отодвигают в сторону, рядом с Мариной присаживается Давид. Он щупает ей пульс, достает откуда-то из кармана фонарик и светит им в ее глаза, после чего уверенно хватает ее тельце на руки и двигается к выходу.

— Что ты делаешь? — на эмоциях я перехожу на ты.

— Везу ее в больницу.

— Я вызвала скорую.

— Пока они приедут уже может быть поздно. Глеб, за мной…

Я оглядываюсь, не понимая, кому он этого говорит, но замечаю, как тот самый парнишка следует за ним. Они знакомы? Или это и есть его сын. Все, что происходит дальше, я едва запоминаю, потому что Давид как-то быстро укладывает мою дочь на заднее сидение, помогает мне забраться туда же и бережно перекладывает голову Марины мне на колени. Парень садится спереди, а Давид за руль. К частному медицинскому центру мы добираемся за какие-то минуты. Мужчина нарушает все возможные правила дорожного движения и едва мы приезжаем, берет Маришку на руки и несет на носилки к медикам, которые нас уже ждут.

— Давид, что происходит? — спрашиваю уже внутри, когда мою дочь увозят. — Мне можно с ней?

— Не думаю, — он мотает головой. — Успокойся, Мила. С твоей дочерью все будет в порядке.

— Что это? — обессилено спрашиваю я. — Она что-то выпила? Приняла?

— Да, скорее всего.

— А тот парень? — я делаю паузу. — Он твой сын?

— Да, он мой сын.

Между нами повисает неловкая пауза. Я пытаюсь подобрать слова, чтобы спросить, не мог ли он что-то дать моей дочери, но в этот момент парниша сам приходит к нам.

— Пап, — обращается к Давиду. — Я не знаю, что с девчонкой. Я даже имени ее не знаю. Мы случайно на улице столкнулись. Я с парнями был, а она какая-то заплаканная и странная. Смеялась и плакала. Обозвала меня, потом толкнула, а потом чуть на проезжую часть не выскочила и…