Беременна по принуждению

Видимо, Ветру и впрямь было весело. Что ж, я тоже не прочь поиграть. Посмотрим, чья возьмёт!

* * *

Я и не подумала его упрашивать, знаю, это только раззадорит Ветра. Зато способ вывести мужа из равновесия насмешливо-ироничного чувства превосходства я знаю.

Отвернулась к плите и медленно налила масло на поверхность сковороды. А потом открыла холодильник и наклонилась. Тоже медленно, будто искала что-то на нижних полках.

– Ты не знаешь, где здесь яйца?

– Конечно, знаю, странно, что ты до сих пор об этом спрашиваешь.

Ветер говорил спокойно-самодовольным тоном, я спиной и мягким местом чувствовала его взгляд, но не спешила поворачиваться. Но вот в удовольствии засмеяться над удачной шуткой отказать себе не могла.

– Ты всё ещё хочешь есть? – спросила я, обнаружив-таки коробку с куриными яйцами. Правда, совсем не на нижних полках.

– Как никогда, Белоснежка!

Я захлопнула створку холодильника и обернулась.

– Тебе не надоело надо мной издеваться? Ну, дай глотнуть!

Потянулась к его бокалу, но Ветер ловко обхватил меня за талию и отвёл свободную руку, державшую игристое.

– Сейчас разобью яйца, – пригрозила я, улыбаясь и наклоняясь к его губам.

– Серьёзная угроза, сама потом пожалеешь, а, может, я заставлю тебя пожалеть!

Его губы пахли шампанским, на языке ощущалось покалывание, будто лопались невидимые пузырьки. А полусладкое превратилось в приторное.

Ветер прижал меня ещё сильнее, а я стояла с этими дурацкими куриными яйцами в картонной упаковке между его ног, зажатая его бёдрами в тиски, и не делала попыток вырваться.

– Яичница! Помнишь? – Ветер отстранился и посмотрел строго, хотя и снизу вверх. Мой требовательный и несгибаемый босс.

– Хорошо. Сам пожалеешь, – прошептала я и нехотя отстранилась.

Вернулась к плите и принялась хозяйничать. Ветер молчал, я – тоже. Когда яичница была уже готова, я также молча разложила её по тарелкам и поставила одну перед мужем, а другую  напротив.

Кухонный стол позволял сесть рядом, но я гордо подвинула пустующий стул к себе и устроилась поодаль.

– Почему ты молчишь?

Ветер принялся за еду, время от времени делая очередной глоток шампанского. Вилка и нож даже дома, похоже, мужу очень нравилось давать мне понять, что он всегда на голову выше меня.

Я, разумеется, тоже умела пользоваться столовыми приборами и не сморкалась в рукав, но всё же считала, что дома, наедине, мы можем быть и попроще.

И всё же жутко хотелось есть, а яичница пахло божественно, так что, не обращая внимание на Ветра, я отложила нож в сторону и принялась быстро жевать разрезанные кусочки омлета, ловко подцепив вилкой сразу несколько и отправляя их в рот.

В итоге моя тарелка опустела гораздо раньше, чем его. Вот я и спросила Ветра, чтобы прервать молчание и не думать больше о еде и том самом нетронутом запотевшем бокале шампанского, который Ветер поставил на микроволновку. Так чтобы я видела, но не дотянулась.

– О чём же ты хочешь поговорить? И не смотри так, не поделюсь.

– Разве тебе со мной неинтересно? Мы ведь много говорили, когда встречались.

– Мне нравилось тебя слушать, особенно про сказки с эротическим подтекстом. Признайся, они ведь тебя тоже заводили?

– Вовсе нет, – фыркнула я и почувствовала, что краснею. Доля правды в словах Ветра была.

Сказки –  мой любимый конёк. В них скрыто множество архетипов, не потерявших актуальность до сих пор.

– Заводят-заводят, а меня заводишь ты. Давай поиграем в игру: ты рассказываешь мне интересную деталь из сказки, а я даю тебе сделать глоток шампанского.  Начинай!

Я улыбнулась и спустила тонкие бретельки ночнушки, обнажив грудь. Сразу стало холодно, по телу побежали мурашки, а соски напряглись.

Взгляд Ветра скользнул по моей груди, но снова вернулся к моему рту. Он словно хотел видеть, как я произношу те или иные слова.

– Хорошо. Когда Спящую красавицу заперли в домике, чтобы никогда не вспоминать о несчастье, постигшем её, она не лежала в постели, а сидела на троне.

– Кажется, в неё вонзился отравленный шип? – Ветер поднял бровь и улыбнулся. – Начало мне нравится.

– В тех лесах охотился чужеземный король, – продолжила я, облизав пересохшие губы. – Его сокол сорвался с привязи и улетел, а он отправился искать его, а наткнулся на домик Спящей красавицы.

– Иди сюда! Глоток ты заслужила.

Я медленно встала и, обогнув стол, проведя подушечкой среднего пальца по его глянцевой поверхности, встала перед ним, переступив через соскользнувшую с бёдер ночнушку.

Протянула руку за бокалом, не сводя глаз с его лица. И, получив желаемое, сделала большой глоток.

– Король принялся будить красавицу, хлестал её по щекам, – продолжила я, поставив шампанское на стол. Села на колени к Ветру так, чтобы мы оказались лицом к лицу.

Невозможно объяснить ту физическую тягу, сравнимую со всепоглощающей  жаждой, которую я испытывала, когда он вот так смотрел на меня. С прищуром и нахальной улыбкой. Так, будто я была для него ценным трофеем, полным сюрпризом. Той самой принцессой, которую надо обрюхатить насильно.

Тонкой тканью трусиков я ощущала его эрекцию, но с самым невинным видом продолжала пересказывать сказку: