Беременна по принуждению

В итоге я попросила Андрея свозить меня в торгушку, где и обновила гардероб. Выбрала серо-жемчужный костюм и такой же, но тёмно-синего цвета с горизонтальной полоской.

Приталенный силуэт, брюки в обтяжку – в зеркале не было и намёка на беременность. Жаль со всем этим расставаться.

Я ощущала себя ребёнком, у которого вдруг отняли конструктор и всучили куклу. Мол, это тебе больше к лицу, играй, что же ты не рада?!

Ладно, пройдёт. Наверное, когда я почувствую беременность в полную силу, всё станет по-другому. Как на картинках с улыбающимися беременными, умилённо гладящими свои огромные животы.

Но купила я не только офисные костюмы, но и бельё. Чулки с подвязками, кружевные трусики, вполне целомудренные и в то же время сексапильные, мягкие бюстгальтеры, поддерживающие грудь, но не сдавливающие её.

Оторвалась по полной. Даже корсет приобрела, на будущее. Чёрный с красной шнуровкой, он будет вдохновлять меня и не позволит растолстеть.

Хвастаться покупками перед мужем я не спешила. Завтра с утра оденусь в один из костюмов, вот он удивится!

Но Ветер оглядел меня хмурым взглядом, и ничего не сказал, уткнулся в ноутбук, лежащий на коленях. Он работал и по дороге в офис и даже тогда, когда все остальные отдыхали.

А ближе к обеду, хлопнув себя по бедру и удовлетворительно хмыкнув, попросил сделать нам по чашке зелёного чая.

– Я люблю тебя. Белоснежка!  –  шепнул Ветер, когда его просьбы была исполнена. И, потянув меня за запястье, усадил на колени.

Я сразу почувствовала его возбуждённый член и, повернувшись лицом к мужу, принялась медленно его целовать.

Губы скользили по губам, наши ласки были почти целомудренны. Его рука скользнула мне под пиджак и сдавила грудь. Я вскрикнула, от боли потемнело в глазах.

– Что случилось? Прости меня, я совсем потерял голову. Поедем домой, – Ветер обнимал меня и заглядывал в лицо. Боль уже прошла, с некоторых пор моя грудь стала чувствительной и болезненно реагировала на любое прикосновение.

Боль, похожая на укус пчелы, давно истаяла, но мне нравилось видеть испуг Ветра. Он лично отвёз меня домой, поминутно спрашивая о состоянии и интересовался, не надо ли вызвать врача, я лишь слабо улыбалась и говорила, что переволновалась. Но сейчас уже всё в порядке.

– Не надо меня опекать, я не хрустальная, – произнесла я, когда мы вошли в дом. На шум входной двери вышла Яна с полотенцем, перекинутым через плечо.

На горничной был надет белоснежный передник, а чёрная форма соблазнительно обтягивала округлости бёдер и ягодиц. Ясно, что Яна так выряжалась неспроста.

И я решила показать ей, кто здесь кто. Не криком или язвительностью, а хитростью и слабостью.

– Помоги мне подняться, – тихо попросила я Ветра, приклонив голову к его плечу.

Такому надёжному и родному, ведь с каждым прожитым вместе днём, даже проведённым в ссоре, я всё больше ощущала, как мы прорастаем друг в друга корнями, сплетаемся ветвями, будто дуб и плющ.

Муж легонько подхватил меня на руки и понёс вверх по лестнице. Я слышала биение его сердца, а на душе негромко мурлыкала свернувшаяся клубочком и распушившая хвост радость. Вдыхать любимый запах Ветра, такой прохладный с тонкими нотками кожи и чёрного перца хотелось снова и снова, так и тянуло крикнуть, чтобы время остановилось.

Ветер опустил меня на постель, снял обувь и укрыл одеялом.

– Поспи, Белоснежка! Я утомил тебя. Завтра придут две претендентки на место Яны. Выбирай любую, но помни, что людей нельзя тасовать, как карты. Выбор должен быть осознанным и окончательным.

– Ты тоже так выбирал меня?

Я с улыбкой посмотрела в его глаза, но муж был серьёзен.

– Нет. Я увидел и захотел тебя. Всю. Навсегда. Ты была такой чужеродной в этом клубе, будто инопланетянка. А теперь спи.

И он вышел, прикрыв дверь. Мне всё хотелось безумной и бесконечной ласки, но без налёта пошлости или далекоидущих горизонтальных желаний. Лишь объятий, поцелуев, признаний. И романтики.

Наверное, это что-то гормональное. Раньше я такой не была. Но раньше я и не знала Ветра.

***Ветер

Банкет по поводу дня рождения матери Белоснежки проходил в одном из лофтов Москва-сити. Я сам помог родителям жены организовать торжество, взяв с них обоих слово, что Белоснежка об этом не узнает.

И тем самым превратился в идеального зятя. Хотя причина скрывать свою помощь у меня была: скажи я Белоснежке прямо, она бы подумала, что лишний раз хочу подчеркнуть разницу в социальном статусе между нашими семьями.

Моя женщина, Злата, Белоснежка, была сейчас очень уязвима, накручивала себе того, чего нет и в помине, а заодно искала повод для семейной драмы.

А я уставал. И ловил себя на мысли, что когда-то не сдержусь и оттрахаю её так, как она того добивается: жёстко, не обращая внимание на протесты и слёзы. Причиню боль.

Мы оба любили практиковать такое время от времени. Она убегала, а я догонял, но сейчас, когда жена носит нашего первенца, эти игры стоит отодвинуть на потом.