Беременна в расплату

Половину ночи провожу, бодрствуя на стуле. Обхватив себя руками, раскачиваюсь из стороны в сторону. Никак не могу перестать думать, что будет дальше. Снова и снова задаю себе вопросы, чем мой отец мог так сильно разозлить этих людей.

— Ну вот, ты переживал, а она спит тут сладко, как младенец, — голос мачехи доносится сквозь пелену.

— Есения! Дочка! Как ты? Тебя накачали? — тихий голос отца, в котором явно проскальзывают нотки вины.

Подскакиваю. Я на постели, не помню, как в ней оказалась. Отключилась вроде в кресле, поклявшись, что не подойду к месту, где спал ненавистный мне мужчина, пусть даже его не было на данный момент в комнате.

— Как вы здесь оказались?

Все еще не верю, что это не сон. Даже щипаю себя, чтобы убедиться. Бросаюсь к отцу, обнимаю его.

— Спасибо, что вы за мной приехали! Мне было так страшно! Можно прямо сейчас поедем домой?

Мачеха бросает на меня задумчиво-въедливый взгляд.

— Хм, странное отношение к жениху. Артем, ты уверен, что твоя дочь собирается замуж? — задает вопрос, который лишает меня дара речи.

— Надь, пожалуйста, выйди. Сходи, по саду погуляй. Я поговорю с дочерью.

— Я хочу уехать. Давай поговорим дома, — произношу торопливо.

— У тебя полчаса, Тём, чтобы все разрулить, — поморщившись, Надежда удаляется.

— Что происходит? Я ничего не понимаю! Меня похитили, заперли в подвале, а теперь ты приезжаешь, и…

— Дочка, прости, но у тебя нет выбора. Ты должна выйти за Байратова. Иначе нас всех убьют.

— Что?! Что ты такое говоришь… я не понимаю тебя…

— Есения, ты у меня умная девочка. Я очень сильно просчитался. Виноват перед Давидом. Но еще хуже дело обстоит с его так сказать покровителем. С Ахмадом договориться почти нереально… Все очень опасно, девочка моя. Не думай, что я жертвую тобой ради своей жизни. Это не так. Я хочу спасти прежде всего тебя…

— Я ничего не понимаю! Но замуж точно не пойду, уж прости…

После сна меня дико мучает жажда, голова плывёт. Соображаю очень плохо. Понимаю только одно… Я в западне. И никто не поможет мне выбраться. Даже родной отец.

Дверь в комнату распахивается, заходит Ахмад. Вижу, как бледнеет отец. Буквально отшатывается от этого мужчины в сторону.

— Я вижу твоя дочь слишком строптива. Не хочет помогать тебе, Артем. Ну что же, так тому и быть. Забирайте его.

Двое амбалов врываются в комнату, хватают отца. Я визжу, но на это никакой реакции.

— Я всегда забираю долги, девушка. Запомни это. Ты не захотела спасти своего отца. Что же, тебе с этим жить.

— Вы все ненормальные! — рыдаю. Не могу поверить в происходящее.

С улицы слышу крики Надежды. Ее тоже схватили?

— Я… я передумала. Если другого выхода нет…

— Что? Что ты там лепечешь? Думаешь, тебя уговаривать будут? Нашлась принцесса! Да желающих ублажить Давида — толпы. У тебя был шанс, но ты его упустила. Кровь твоего отца на тебе будет. Казнь вечером.

— Нет! Вы в своем уме? Что вы такое говорите?

В комнату врывается мачеха. Бросается на меня, лупит по щекам.

— Дрянь! Какая же ты дрянь! Ни себе, ни людям, да? У тебя был шанс помочь Артему, но твоя гордость превыше, да? Я тебя убью! Ненавижу! Он так молил о помощи, а ты…

Мачехе становится плохо, она оседает на пол.

— У тебя есть время до вечера, Есения. Теперь ты не просто станешь женой Давида. Ты должна умолять его, чтобы он захотел этого.

Глава 7

Давид

— Зачем ты попросил другую комнату? — хмурит брови Ахмад. — Только не говори, что эта девка разжалобила тебя! Она такая же, как ее отец. Не думай иначе.

— Не лезь в это, Ахмад. Ты не будешь диктовать мне, когда я должен спать, и с кем.

— Ладно. Извини, — произносит нехотя. — Ты прав.

— Ты слишком сильно одержим местью.

— Хорошо, что ты другой. Умеешь сохранить трезвую голову. Да, к слову. Семью Есении привезут сюда вечером. Послезавтра сделаем церемонию. После этого…

— Я не хочу знать, Ахмад.

— Как хочешь.

— Я увезу девушку и уеду.

Итак, за грехи отца расплачиваться придется Есении. Сладкой, чувственной, явно невинной девочке. Пусть так.

Решение Ахмада уже не переиграть. Остается только получать удовольствие. Наслаждаться тем, что само пришло в руки.

Как бы ни хотел относиться к происходящему равнодушно — не выходит. Есения все больше занимает мои мысли.

Что же так зацепило в ней? Естественность? Невинность?

Маленькая. Очень хрупкая. Русые волосы до талии. Большие глаза лани.

Дотронулся — и аж повело от накатившего желания.

Так что меня останавливает?

Можно не ждать свадьбы. Это ведь фарс. Формальность.

И все же, во мне видимо еще остались зачатки сострадания. Смятение в огромных голубых глазах, беззащитность, несмотря на браваду. Это не может быть игрой. Есения не настолько хорошая актриса. От ее испуганного взгляда быстрее бьется сердце.

Когда тащил ее в свою комнату, дрожащую и беззащитную, отметил, что наслаждаюсь даже такой близостью. Даже от запаха ее дурею. Нежная. Юная. Будит внутри инстинкт охотника. Как и желание защитить. От самого себя.

Есения

— Айше, отведи меня пожалуйста к Давиду. Прямо сейчас.