Беременна в расплату

И кружит. Кружит. До бесконечности. До головокружения! Хотя… Голова у меня кружится в последнее время каждый раз, когда он входит ко мне!

А у меня снова из глаз слезы! Откуда их только столько берется?

Почему-то я уверена. С самого начала была уверена. Что от Бадрида может родиться только мальчик! Мужчина! И что для него это принципиально важно!

— Главное, что ты меня простила, — шепчет, опускаясь передо мной на колени.

Прижимается губами к животу.

А во мне разливается что-то сумасшедшее. Взрывается миллионом фейерверков. И кружит. Кружит, хотя я и стою на месте.

Он покрывает поцелуями мой живот.

Лихорадочно.

И так нежно, что щемит сердце и подгибаются пальцы на ногах.

Только сейчас замечаю, что весь двор усыпан розами.

Ярко-алыми. Как самым настоящим ковром!

— Бадрид…

Шепчу, прикрывая глаза.

Упиваясь каждой секундой.

Гладя его по лицу. И сама до сих пор не веря, что мы можем вот так. У всех на виду. Никого и ничего не таясь!

— Зачем это все?

— Выходи за меня, Мари! Ты… Согласна стать моей женой? Навеки. В богатстве и бедности. До последнего вздоха держась за руки? И верить. Верить друг другу больше, чем самим себе? Что бы не случилось?

Вскидывает голову, так и продолжая стоять передо мной на коленях.

С сумасшедшим ожиданием впивается мне в глаза.

— Но…

Снова смахиваю слезы.

— Я ведь уже… Твоя жена!

— Это было не так. Не так, как нужно! И… Я не спрашивал тогда твоего согласия! Все решил сам… И… Я хочу не так. Без всех этих игр в глупые прятки. Я хочу, чтоб ты стала моей женой под твоим настоящим именем!

— Конечно, я согласна!

Обхватываю его голову обеими руками.

— Только с тобой, Бадрид! Только с тобой, любимый! Всегда! До самого конца!

И мир сливается в одну-единственную точку его горящих глаз.

Когда он снова подхватывает меня на руки. Целует с сумасшедшей, по-настоящему безумной нежностью. В которой можно захлебнуться. Утонуть. В которой толкьо и возможна жизнь!

— Люблю. До последнего вздоха люблю тебя, Мари! До последней капли крови! Каждый миг! Каждую секунду! И так будет всегда!

— Но… Ты уверен, что не лучше оставить все, как есть? Общество… Репутация… Твоя семья…

— Мари. Поверь. Ради нас я готов бросить вызов всему миру! Выйти, как на ринг. И победить! Потому что, когда вы за моей спиной, проигрыш просто невозможен! Черт возьми! Нас с тобой даже смерть трижды разлучить не сумела! Неужели нас смогут разрушить обыкновенные люди?

Да. Судьба словно сама сводила нас. Снова и снова.

Запутанными, такими трудными путями. Но неизменно вела друг к другу!

И наверное, другая судьба была бы проще!

Но мне и даром не нужно другой судьбы! Другой… У которой были бы не его глаза! Не его улыбка и твердый, пусть даже такой жесткий характер!

— Я не хочу ни прятаться, ни скрываться, Мари. Мы вместе поднимем головы и посмотрим всем в глаза. Откровенно. И смело! Нас ничто не сломит!

— Я с тобой, Бадрид. С тобой! До конца!

Прижимаюсь лицом к его шее.

Чувствую, как бешено колотится жилка на ней.

Что нам весь мир, если мы вместе?

— Едем домой, Мари…

Его руки зарываются мне в волосы. Массируют кожу головы так, что стопы прошибает тысяча вспыхивающих иголочек. А блаженная нега разливается по всему телу!

Покрывает поцелуями мое лицо.

Накрывает губы своими.

И…

Весь мир исчезает. Темнеет. Просто перестает существовать!

Ноги подкашиваются, и я только и могу, что цепляться обеими руками за его рубашку…

— С ума схожу, как хочу оказаться с тобой вдвоем… Только вдвоем… Я такой по тебе голодный, Мари! Я буду нежным! Буду очень осторожным!

Подхватывает меня на руки…

И я даже не замечаю, как мы оказываемся в доме…

* * *

В спальне.

А его жаркие руки уже скользят по моей спине, согревая кожу. Заставляя ее искриться и полыхать. Срывая одежду.

— Очень нежным, Мари, — шепчет, обхватывая обеими руками мою потяжелевшую, разбухшую, до предела чувствительную грудь.

И стоит ему только коснуться, а у меня с губ сам по себе слетает громкий стон.

А руки судорожно впиваются в его волосы…

— Что? Я сделал больно?

Резко отстраняется.

А меня будто холодом обдает после такого дикого, безумного жара!

— Нет, — еле выдыхаю.

Тяну на себя.

— Мне хорошо! Так хорошо, Бадрид! Я словно пересохший источник без тебя! Нужен! Ты так мне нужен! Внутри! Во мне!

— И ты, Мари, — его руки опускаются снова на мои груди.

Мягко массирует. Так осторожно. Так бережно. Что я задыхаюсь от этой запредельной нежности!

— Ты так мне нужна! Клетка к клетке! Хочу, — его губы скользят по моей шее.

— Так хочу быть в тебе! Здесь!

Прижимается губами туда, где так часто. Так блаженно бьется сердце.

Мы прошли через ад? Да! Но только теперь мы знаем, что такое нрастоящий рай!

— Всегда в тебе, Мари!

— Ты всегда во мне! Всегда, Бадрид!

Шепчу, откидывая голову.

Вся отдаюсь его ненасытным и таким нужным, таким нежным, ласкам! Вся растворяюсь в них!

— Всегда, — шепчу, вздрагивая всем телом, когда его губы опускаются на живот.

Даже кончики волос простреливает, а пальцы на ногах поджимаются сами собой.

— И ты во мне. Ты во мне всегда! В каждом вздохе! В каждой мысли! В каждой капле крови! Не вытравить! Не изменить! Ничем!

Его пальцы мягко опускаются ниже.