Беременная адептка (СИ)

«Вечер. Я не знаю, есть ли у меня «гормональный сбой», но мне срочно хочется убить одного мужчину. Как бишь его… Что-то на «Д»…

«Третий день. Третий. День. Я не знаю, что написать, поэтому просто напишу, что меня выписали, и я снова приступила к занятиям. А еще я прочла твой подарок, и почерпнула много полезного. Интересно? Тебе это… Пригодится?»

«Бер!!!»

«Бер…»

Я всхлипнула на последнем сообщении, роняя голову Вики на плечо. Что за хрень происходит?!

— Кайли, он может быть занят… С его работой…

— Занят так, что за четыре дня не смог мне отправить ни строчки?! Да не смеши!

Я резко отстраняюсь, вытирая опухший нос. Долбаный Диеро с его умопомрачительными губами, ухмылками, странными намеками и щетиной, что въелась мне в самое сердце вдруг исчез, оставив после себя клубок боли и нервов, который все остальные по-прежнему зовут «Кайли».

Дура-Кайли, что напридумывала себе черти что. Будто бы ему не все равно на меня и ребенка, и поэтому он кружит вокруг, словно коршун, пытаясь решить все, огородив меня и не пуская в серьезные разговоры.

А на деле он просто обозначил, какую роль занимает в этой истории и слинял. Работать. Или куда-нибудь еще. Ведь я даже не знала, есть ли у мужчины кто-нибудь… Где он живет, как предпочитает проводить время и какой чай сам пьет… Тогда как я была у Бера как на ладони.

С тоской оглядывая кипы учебников, я утираю слезы. Все не так плохо, если верить маме. Потому что, если Диеро признал ребенка, то он будет нас поддерживать, и не бросит на произвол судьбы. Помогать финансово, может, даже попросит повидать малыша… Но все это не раньше, чем ребенок родиться. А до тех пор, видимо, он решил, что общаться нам не обязательно.

И почему мне казалось, что между нами все решиться иначе?!

Я уже говорила, что дура?

— Не делай поспешных выводов, — сама не особо веря в свои слова, пробормотала подруга.

— Эта фраза работала первые три дня, и то с натяжкой. Но сегодня вечер четвертого — и ничего. Так что пошел к черту этот Диеро с его… Рожей.

Я скорчилась, понимая, что просто закрываю глаза, и сразу вижу его. Даже не так — не просто вижу, а чувствую. Как он подходит, говорит, двигается и смеется. Как умалишенная, по ночам снова и снова вызываю эту картинку, вжимаясь в одеяло, чтобы отогнать одиночество, и засыпаю, представляя в голове наши разговоры. Особенно те, где он приносит эти дурацкие платья, и совершенно беспомощно ругается в ответ на мои провокационные движения.

Мне не хватает Диеро гораздо больше, чем я рассчитывала. И, похоже, эти чувства абсолютно не взаимны.

— Ну и правильно, пошел он! — энергично трясет головой Вики, не подозревая о буре в моей душе, — и без него нормально, правда? Слушай, а что на счет Милары и ее мамаши? Я видела, что к тебе подходила Глоствер, они что-нибудь нашли?

— Нет, — еще одна тема, от которой у меня неспокойно на душе, — ни Милары, ни ее мамы и даже бабушки нет в доме. Следов борьбы, похищения или взлома тоже нет. Все выглядит так, будто они просто уехали, и Глоствер сообщила, что их теперь ищут. Пока безуспешно.

Я пододвинула поближе первый попавшийся учебник, желая погрузиться в учебу, и хоть ненамного отодвинуть мысли обо всем плохом. Но в этот момент возвращаются близнецы, и тоже интересуются о ходе дела.

— Самое странное, — отпивая кофе, говорит Брейди, когда я повторяю рассказ, — на кой черт им это надо? Кто они вообще такие, эти Корибен?

— В смысле? На сколько я знаю, обычная семья, не супер-богаты, но вполне обеспечены. Отца у Милары нет, воспитывали ее мать и бабушка. Но это все со слов Глоствер, а ей верить…

Я махнула рукой. С того непростого разговора мы с ректором держим нейтралитет, общаясь лишь по делу, и в крайне официальном тоне. Меня должно бы радовать, что исчезли постоянные придирки, но с исчезновением Диеро все это становится блеклым и незначительным.

— Кайли, я не думаю, что ректор Глоствер желает тебе плохого, — осторожно говорит Вики, — сама подумай, зачем ей это?

— Угу. Наверно, за тем же, зачем Миларе с матерью похищать меня.

Бросив это, я встаю, и замираю у окна. Там глубокий вечер, и не видно вообще ни хрена, но мне плевать. Неосознанно потираюсь краем подбородка о закругленный уголок «поисковика», что схватила неосознанно, и прижала к груди.

В последние дни я вообще не расстаюсь с ним. Слиплась и сроднилась, перечитывая наш короткий диалог, и выискивая в нем скрытый смысл. Поначалу казалось, в нем есть игривость и хоть какая-то симпатия, но четыре дня тишины подсказывают, что у Кайли Пруд до фига богатое воображение.

Когда я застукала за изменой Алекса, мне было скорее обидно, чем больно. Ведь он говорил и делал со мной вещи, что означали: «Я лишь твой, без левых кобыл между нами». И я страдала положенные дни, и даже напилась, что вылилось в черте что в итоге…

Но сейчас я понимала, как глупа была тогда. Потому что мои детские ревнилки и страдашки не шли ни в какое сравнение с той гробовой тишиной и сжимающимся в рыданиях сердцем, что были сейчас. Не на показ. Лишь сама с собой. Но в сто раз сильнее, чем с…