Беременная адептка

— Значит, история о храбром мальчике Кайле, что спасал других, и должен беречь себя, была не просто детской сказкой? — шепчу на эмоциях, даже не пытаясь сдерживать мысли, — теперь понятно, кого ты имела в виду…

— Да, — мама не пытается отвести взгляд, будто самое страшное уже произнесено, и больше ей скрывать нечего, — Кайл действительно спасает другим жизни. И постоянно рискует своей. Ты должна им гордиться, Кайли.

Мама немного задирает вверх голову, как будто в том, что мой отец исключительный есть и ее заслуга тоже. Я лишь осторожно пожимаю плечами, потому что обижать ее не хочется.

— Ну, для того чтобы начать гордиться, надо сперва познакомиться, — улыбаюсь, даже не пытаясь намекать.

Ведь, если рассказала, то можно уже рассчитывать на встречу? Я с детства мечтала увидеть отца, и сейчас просто идеальный момент!

Ноздри мамы чуть расширяются, но ответить она не успевает. Диеро молниеносно поднимается на ноги, и присаживается напротив меня.

— Я думаю, Кайли не совсем понимает, о ком идет речь, — говорит, глядя мне в глаза, но слова звучат для двух женщин позади, — малыш, что тебе известно о «прыгунах»?

— Не называй его так! — неожиданно кричит мама, а затем гораздо тише, — Кайлу не нравилось слово «прыгун».

— Лори, мне всрать, как нравилось твоему бывшему, — грубо бросает через плечо Бер, — так что, Кайли? Так их называют в народе, но на лекциях вам должны были рассказывать о перемещающихся между мирами.

— Что-то было, да, но я тогда отвлекалась, — честно признаюсь, и вижу в глазах Бера улыбку.

— Нужно будет заняться твоим образованием, — качает он головой, а затем поднимается, выпрямляясь в полный рост.

— Я знаю, что они очень редки, и с таким даром с детства учатся отдельно. Затем, когда дар стабилизируются, поступают на службу государству. Это в принудительном порядке, потому что такие люди всегда нужны, чтобы поддерживать связь с другими мирами, и решать конфликтные вопросы, объединяя в моменты опасности.

Я почти повторяю текст из учебника, который перечитывала раз пять, витая в мыслях о Диеро. Что ж, оказывается, мой мозг способен запомнить информацию даже почти в отключенном состоянии…

— Умница, — кивает Бер, — а список «прыгунов» ты, случайно, не запомнила?

Их нужно было выучить, но я не стала, справедливо рассудив, что не обязательно знать наизусть людей, которых я всегда могла найти в «поисковике». Поэтому отрицательно качаю головой, а Глоствер совершенно невовремя решает включить преподавателя.

— Адептка Пруд, я поговорю с вашим учителем о проверке знаний…

— Совершенно согласен. Идите, и прямо сейчас поговорите, а мы займемся более важными вопросами. Кайли, ты уже поняла, что твой отец — один из служащих государству, обладающий исключительным даром, не принадлежащий себе мужчина, который на всю жизнь лишен обычных человеческих радостей?

Диеро смотрит серьезно, и я действительно пытаюсь понять. Какого это — жить только работой? Служить народу? Я не знала, и мне тяжело было осознать такое.

— Кайл не знает о твоем существовании, — равнодушно произносит мама, глядя на мою растерянность, — он уехал, даже не попрощавшись. Просто однажды утром я проснулась одна, и будто не было тех недель между нами…

— Кто знал о вашей связи? — прерывает ее страдания Бер.

— Никто. Из мотеля я съехала сразу же, и попросилась в академию. Рассказала все Глоствер, и она согласилась приютить меня с ребенком. Мы вдвоем молились, чтобы родилась девочка, потому что дар передается только мужчинам. И небо услышало мои молитвы…

— Я задал вопрос, Лори. Кто. Знал. О вашей. Связи.

Четкие слова были тихими, но били наотмашь. Я не знала, что Мужчина Мечты может говорить… Так. Хотя считала, что уже видела его в гневе. Но, как оказалось, в арсенале Бера были припрятаны еще сюрпризы…

Мама снова закрывает глаза, и обхватывает плечи руками.

— Я думала, что никто. Мы не скрывались, Кайлу это было не нужно. Наши отношения не преступление, и работники мотеля понимали, чем мы занимаемся за закрытой дверью. Когда я съехала, то посчитала, что никто не догадается, и без опаски ходила по улицам, даже глубоко в положении.

Тишина, и новый всхлип. О, ну почему мама постоянно плачет! Ведь вроде уже успокоилась, и вот опять…

— Дальше, — поторапливает Бер, и я ему за это благодарна.

— Как-то на рынке меня окликнула женщина. Я долго не могла понять, кто она и что ей нужно, а она в свою очередь внимательно смотрела на мой уже большой живот. Я поздоровалась, а она лишь побагровела, и бросилась прочь. Лишь спустя пару дней я осознала, что это одна из уборщиц того мотеля… Она знала про нас с Кайлом! И все поняла, увидев мой живот!..

— Как ее звали?

— Я не знаю!

— Лори! Это твоя дочь! И ей, если ты еще не поняла, грозит не шуточная опасность!

Мама снова плачет, но как-то ненатурально, навзрыд. Когда она называла имя Кайла, то переживала куда сильнее…

— Бабушка! Это бабушка Миларки, этой дряни, что хотела причинить вред моей Кайли…

— Дура! — сквозь зубы выплевывает Бер, и резко выходит в коридор, громко шарахая дверью.

А через минуту возвращается, подхватывает меня на руки, и уносит с собой.