Беременная для альфы (СИ)

Мама отшатнулась в сторону, это я уже отчётливо это видела. Почему её так напугал вопрос о папе?..

— Ты откуда знаешь? — голос родительницы прозвучал как-то надсадно, но я не обратила на этого особого внимания. Меня интересовало то, что она говорила.

— Это так важно? — Егор продолжал злиться. — Вы обвиняете дочь в том, что простили самой себе.

— Ничего! Я! Себе! Не! Прощала! — мама сорвалась на крик. — Не прощала я! Но я не могла противиться зову истинности тогда. Зато потом я нашла в себе силы по всем правилам связать свою жизнь с сатиром!

— Вы, кажется, совсем не слышали, что я сказал. Лиза — моя истинная. И никакому сатиру я её не отдам. Да и, честно говоря, не особо я понимаю, ради чего вы пошли на такие жертвы… Зачем?

Я не выдержала.

— Да, мама, зачем? И зачем ты сейчас устроила эту долбанную сцену?! И ты не должна была скрывать от меня что-то о моём отце! Какого хрена ты устроила всю эту херню с пра-ви-ла-ми, а?! — я кричала на маму, по-прежнему не вставая с кровати. Хорошо хоть Егор отошёл в сторону, а то вышло бы комично: я бы кричала ему в спину.

Я посмотрела на Егора — тот, по-моему, мою маму растерзать хотел, как и Валеру когда-то. Да и я в общем-то от неё и места мокрого оставить не хотела. Почему?! Почему мама всё это от меня скрывала?!

Чёрт возьми, а я же могла с самого начала быть счастливой! Я бы не ломала себя, не думала о том, чтобы найти какого-нибудь Валеру, который будет моим сатиром. Я бы могла об этом не переживать. В голове сразу же стали вспыхивать моменты, в которых моя мама… действительно напоминала волка! Нет, конечно, она не волк, да и оборотни в нашем мире это не такая редкая штука, можно взять кое-что от них и повторить, но в такие моменты она себя вела так, словно… Словно сама долгое время была с оборотнем!!!

От этого осознания зубы скрипнули, я сжала руки в кулаки. И эта женщина запрещала мне выбирать, вечно говорила, что я должна найти сатира, только сатира и никого, кроме сатира. Чёрт возьми, она даже подсунула мне Валеру! Валеру! Только бы быстрее «спарить» меня с каким-нибудь сатиром! Как же так можно было поступить с собственной дочерью…

Но я отвлеклась от этих мыслей, бросив взгляд на мамулю. Мама начала быстро дышать, схватилась за сердце так, словно оно сейчас выпрыгнет, и она будет лежать не рядом со мной, а на кладбище. У неё покраснели глаза, руки начали трястись так, что она их сама не могла остановить. И это моя мама! Моя собранная, всегда знающая, что делать мама.

— Ты, дочь, всё равно этого не поймёшь, — она быстро села на мою кровать, почти что легла. Мне было страшно на неё смотреть, я стала разыскивать взглядом бутылку воды, но она покачала головой. Я всё равно не переставала волноваться. Внутри всё ещё кипел гнев, я не могла собраться и на секунду даже почувствовала, как начинает болеть живот. К счастью, это был только небольшой импульс.

— Мама, ты понимаешь… — сама не заметила, как взяла Егора за руку. Он уже был готов на неё броситься, на руках появились когти, но я старалась его сдержать. Немного. Потому что первой её убить должна я.

Или… я слишком строга к ней?

— Нет, дочь, это ты сейчас себя так ведёшь, когда чувствуешь истинного. Я сама такой же была. Думала, что мир — это такое розовое и сладкое место, прямо настоящая сладкая вата. Мне с моим истинным было слишком хорошо, чтобы о чём-то думать. А потом я поняла, что я не могу идти вразрез с нормами. Мне нужен сатир. Я — нимфа, а каждой нимфе надлежит выйти замуж за сатира, с ними получаются лучшие и самые крепкие пары. Знала же, что так будет лучше. И тебе тоже так будет лучше. Я переборола себя, вышла замуж за твоего папу-сатира, потому что это правильно! Это судьба каждой нимфы, а ты — нимфа.

Я просто сидела на месте и не могла сказать ни слова. Вот это заявочки! Я просто не знала, с чего начать. Было слишком сложно вот так принять всё это, без злости. Но мне не хотелось обзывать маму какими-то словами, оскорблять её, я просто начала громко и глубоко дышать, чтобы хоть как-то себя успокоить.

Нет, не нужно нервничать, моему ребёнку это точно не понравится. Кто знает, что с ним произойдёт, если я так буду переворачивать нервную систему. Спокойнее, спокойнее…

Тем временем мама, всё-таки взяв в себя руки, продолжала говорить. И это мне вот прям совсем не нравилось.

У меня из головы не выходило то, что моя бабушка тоже была с волком. Моя. Семья. С волком! Вернее, волками. Сначала бабушка, у которой родилась моя мама, потом сама моя мама и вот теперь я. И всё это время, все три поколения отказывали себе в истинных! А всё потому, что "так надо"! КОМУ НАДО?! Разве не важнее быть счастливой со своим истинным?! По-моему, истинный способен доставить намного больше удовольствия, чем ЛЮБОЙ сатир, что уж там о Валере говорить.

— Ты сам не понимаешь, куда ввязался. Ты, щенок, не станешь частью моей семьи! Не позволю! Мы — порядочная семья нимф, которая соблюдает традиции!

— Целых три поколения… — сыронизировал Егор. Мне кажется, он просто хотел себя успокоить, но огонь только продолжал полыхать.