Беременная от моего друга

Одно только страшит меня, это то, что я, кажется, действительно его ревную. Громова к этой переделанной кукле Барби. Сравниваю себя и её, пытаюсь найти в своей внешности хоть что-нибудь выдающееся и не нахожу, что ещё больше пугает меня. Никогда не считала себя красавицей, гадала, что Илья во мне нашёл, а на фоне такой как Ангелина и вовсе кажусь себе безобразной серой мышью.

— Познакомься, это Альбина, — кивает в мою сторону. — Альбина, это владелица «Марио».

— И твоя давняя-давняя подруга, — кокетливо хохочет она, делая свой рот буквой «О». — Ты надолго в Москву?

— Ещё не решил, — произносит Громов.

— Мы могли бы где-нибудь встретиться вдвоем, — как ни в чем не бывало предлагает Ангелина, не считая меня своей конкуренткой. — Посидеть, поговорить.

К нашему столику несут заказ, но есть почему-то совершенно не хочется. Сейчас происходит всё то, о чем говорила мне мама. Я боюсь того, что завтра Илья согласится на предложение Ангелины, поймет, что проблемная я ему не нужна и пойдет с ней на свидание. И это будет ударом для меня. Ударом, которого я мысленно жду и в то же время боюсь.

— У меня дел по горло, Лин, — отвечает Громов. — Собрался Альбину к себе перевезти, поэтому в близжайшую неделю будет не до встреч.

Я несколько раз подряд моргаю и открываю рот от удивления. Он сейчас просто красиво отшил Ангелину или правда решил начать со мной совместную жизнь? Я больше не смотрю на брюнетку, которая спешно ретируется, сказав напоследок, что была рада видеть Илью. Я смотрю на его невозмутимое лицо. Откладываю столовые приборы в сторону, тянусь к стакану с гранатовым соком и делаю несколько мелких глотков. Закашливаюсь, беру протянутую Громовым салфетку, вытираю капли на подбородке…

— Я не пошутил, если ты об этом, — произносит спокойным тоном Илья. — Присмотрел для нас квартиру, хотел сделать сюрприз, но Ангелина вынудила меня признаться раньше запланированного.

— Илья, я… я в шоке, — признаюсь.

— Ешь ужин, потому что ответ мне нужно дать уже сегодня, — просит он.

После сытного ужина, который включает в себя и десерт, мы выходим на улицу и направляемся на парковку. Проезжаем несколько десятков метров — въезжаем на территорию элитной новостройки. Поднимаемся в лифте на седьмой этаж, Илья открывает ключами квартиру.

— Проходи, — включает в прихожей свет, озаряя красивый современный ремонт.

Снимаю с себя обувь, осторожно ступаю по мягкому ковру, утопая в высоком ворсе. Обхожу одну комнату, другую, поднимаюсь на второй этаж, ощущая постоянное присутствие Ильи рядом. Квартира отличная. Нет, она идеальная. Не потому, что в ней дорогой ремонт и дизайнерская мебель, а потому что её выбрал для нас Илья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мне безумно нравится, — открываю шторы и смотрю на вид ночного города. — Всё нравится, что с нами происходит.

Громов подходит ближе и касается моих плеч, вызывая у меня волну мурашек на коже. Убирает на одну сторону мои волосы, мягко дотрагивается губами до шеи, заставляя издать сдавленный вздох. Слышится звук открываемой молнии на платье, тонкая материя скользит по коже и опадает вниз, оставляя меня стоять перед Ильей в одном белье и чулках.

— Хочу тебя здесь полностью голой, Альбин.

Завожу руки за спину, расстегиваю лифчик, бросаю его в то место, где валяется моё платье. Грудь становятся чувствительной, особенно когда на неё опускается его рука. Илья перебирает соски между пальцами. Нежно поглаживает, немного оттягивает вперёд, вызывая сладкое томление внизу живота.

Я стесняюсь своего шва и всегда стеснялась, но сейчас самостоятельно снимаю с себя трусики и обнажаю ему неидеальную себя. Боюсь, что увижу в его глазах хоть один намек на разочарование, но его нет. Он разворачивает меня лицом к себе, смотрит небесно-синими глазами, торопливо целует, а я помогаю с него рубашку снять.

У нас не так много времени для двоих, всё же дома меня ждут и надолго отлучаться слишком неправильно для работающей и любящей мамы своего ребёнка. Но устоять перед ним и уйти сейчас — выше моих сил.

Мои движения хаотичные и нечёткие — пуговицы ускользают, расстегнуть рубашку получается только с его помощью. Когда мне удается наконец-таки дотронуться до его мощной груди, я испытываю особое блаженство. У него горячая кожа, крепкие мыщцы на животе, а подушечки пальцев задевают жесткие волосы на теле, которые ускользают тонкой дорожкой под ремень вниз.

Я хочу насытится им, хотя знаю, что завтра у нас будет ещё день. У нас будет ещё много-много дней. Я смогу позвонить ему уже утром, смогу набрать его в обед и попросить забрать вечером, и он не откажет, потому что теперь он снова мой, как и пять лет назад.