Беременная жена на Новый год

– Ясненько, – тянет он, задумавшись над чем-то. – А знаешь, она мне больше, чем твоя Арина, нравится. Эта тоже с характером и самодостаточная, но есть в ней какой-то огонёк. И юмор у неё простой. Понятный.

– Эт да, – соглашаюсь с ним, вспоминая, что она всегда такой была. Скромненькая, миленькая, но когда нужно – и палец откусить может. В детстве я шутил, что в ней две личности живут. Ангелочек и дьяволёнок. – Этого у Мары не отберёшь. Она своя в доску. Шла со мной на всё что угодно. А Арина – нет… Та принцесска.

– Вот-вот! А ещё и красивая, – расплывается в улыбке Есенский. – А чем занимается? Работает?

– Хакер она, – пожимаю плечами, не зная, как правильно назвать то, чем она занимается. – Робин Гуд в юбке, в общем. Взламывает плохих дядей и их деньгами помогает больным детям.

От Давида я никогда ничего не скрываю. Он парень что надо. Рот на замке держать умеет. И если что надо, то в лепёшку расшибётся, но поможет.

Да и если понадобится, то он сам с лёгкостью всё узнаёт о Маре. Даст своим парням задание, и те даже о цвете её нижнего белья доложат.

– Я не хакер, – Мара входит в кухню, переодетая в велосипедки и длинную футболку. – Я недопрограммист.

– Недо? – переспрашивает Давид.

– Я программист без образования. Родители не дали мне пойти учиться туда, куда я хочу, – садится она за стол напротив него. – Так что… программист, но не программист. Хакер звучит как-то грубо и противозаконно. А называть незаконным то, что я забираю у людей незаконное – сюр.

– Родители-тираны? – предполагает друг, пройдясь оценивающим взглядом по ней. – Что-то твоей сестре они явно свободы больше дают.

– Мама с папой просто заботятся так. Я их понимаю, – явно тушуется от слов Давида. – Хотят как лучше. Папе не очень понравилось то, что я в подростковом возрасте взламывала электронный дневник и убирала у себя двойки. Вот он и решил на корню мои таланты приструнить.

– Ты была двоечницей? – удивляется он.

– Да нет, – признаётся Марина, закатив глаза, как её сестра. Только если у последней это выглядит слегка истерично, то у Мары естественно. – Мы вечно бодались с учительницей по истории. Я ей доказывала свою точку зрения, которая не совпадала с её. И по итогу она заваливала меня постоянными двойками. Родители меня за это не ругали, конечно, но заставляли зубрить учебник. А я историю с дедушкой учила всегда по его старой книге. И там всё на корню отличалось от того, что нам преподавали. И в общем… мне не нравилось учиться и верить в тот бред, что был в учебниках. Вот я двойки и убирала.

– Подтверждаю! Об их ненависти друг к другу вся школа говорила, – вмешиваюсь в их беседу и опускаю перед Марой чашку кофе.

– Спасибо, – благодарит за напиток. – В общем, Давид, такие дела, – вздыхает, сделав глоток. – Такое бывает. Сейчас родители счастливы, что я живу, так сказать, мирной жизнью и просто путешествую. А я им просто не открываю всей правды.

– Хм-м… а знаешь. – в голове моего друга явно созрел какой-то план. И он точно рассчитывает на то, что закончится всё тем, что Мара окажется в его кровати. – К моим спецам в агентство для повышения навыков я пригласил какого-то известного программиста. Точно имя не скажу, но он вроде как бывший служащий американской разведки, – говорит Давид, и его идеи мне совсем не нравятся. – Начальник технического отдела предложил, а я согласился. Так вот, может, заскочишь? Послушаешь, что он скажет. Что покажет. Не образование получишь, но, думаю, не помешает.

– А так можно? – сводит она брови к переносице, явно не веря в такое предложение. – Я же там не работаю и…

– Детка, для тебя что угодно! Я начальство! Я могу их всех выгнать, и ты будешь сама там его слушать!

– Тим, можно? – зачем-то ещё и у меня разрешение спрашивает. Киваю и развожу руками. Но не хочу, чтобы она шла куда-то с Давидом. Я его знаю, и то, как он смотрит на Мару… он явно ей заинтересован. И мысль о том, что между этими двумя может что-то выйти, меня отчего-то раздражает. – Ты чудо! – кидается меня обнимать, а затем Давида.

– Как много этой штучке надо для счастья! Пригласить послушать другого мужика! – обнимает он её в ответ и в конечном счёте даже на колени себе усаживает.

Но стоит Маре понять, что он сделал, Давид сразу же округляет глаза и начинает скулить от боли. Что меня не может не радовать.

– Мара… Отпусти! – слёзно молит мою недотрогу этот мачо. – Мне это ещё надо! Мне, моей будущей жене и наследникам!

– Видимо, нет, если пристаёшь к кому попало, – прищуривает она глаза, и Давид начинает скулить ещё сильнее.

– Ребята, брейк! – стаскиваю Мару с Давида, заметив, что именно она ему сжала.

О господи! Арина была явно спокойнее! И не грозилась мне искалечить всех друзей. Точнее, оставить их без потомства.

– А я был готов взять тебя себе после развода. Несмотря даже на твой животик, – обиженно бурчит мой друг. – Такой шанс упускаешь…

Взгляд Марины опускается на её красивый, слегка припухший животик. Долго смотрит на него, а затем поднимает глаза на меня, явно испугавшись чего-то.