Беременность на миллион

- Я тоже думала, что вряд ли. Вернее, я вообще была знатной чайлдфри и больше всего боялась, что через мою вагину когда-нибудь пролезет младенец, а видишь, как получилось – я стала многодетной счастливой матерью, чего и тебе желаю.

Я не успеваю вставить и слово, как дверь в палату открывается и на пороге показывается Руслан. Рубашка расстегнула на две верхние пуговицы, рукава закатаны до локтя, на щеках легкая небритость, а глаза выглядят уставшими несмотря на улыбку, которая трогает его серьезное лицо.

Мне хочется коснутся подушечками пальцев его трехдневной щетины и провести чуть ниже вдоль линии губ. Хочется ощутить его близость, запах и прикосновения. За то время, что я провела в больнице я осознала, как сильно мне его не хватает одинокими ночами.

- День добрый, Рус! Я уже убегаю, - начинает суетится Диана.

- Постой, ты же только что пришла! – возмущаюсь я, потому что общество Вороновой меня ничуть не напрягает, даже наоборот – поднимает общий боевой дух.

- Нет-нет, бегу, пока Зимин не обнаружил обертки от бургеров и фри, - смеется Диана и подхватывает сумочку, висящую на стуле. – Была рада повидаться, Саш. Еще увидимся!

Она выходит из палаты так же резко, как и появилась. Смешная, легкая, добрая. Я рада, что встреча с Русланом подарила мне новую подругу в лице Дианы.

Зимин недовольно окидывает взглядом поднос с недоеденной картошкой и серьезно хмурит брови.

- Тебя ни на минуту нельзя оставить одну, Саша, - наклоняется над моей кроватью и нежно целует в губы.

А я делаю то, о чем мечтала с момента его прихода ко мне - поднимаю руку в воздух, касаюсь пальцами колючей жесткой щетины и судорожно вдыхаю запах его парфюма. Близость и уверенность Руслана в нашем совместном будущем, где мы будем как минимум втроем наполняет и питает меня жизненной энергией. Откуда-то берутся силы и желание быть для него, вместе с ним.

- А ты не оставляй, - улыбаюсь в ответ и закрываю глаза от удовольствия.

Глава 42

В ресторане наплыв посетителей вот уже который день – все же пожар не оставил в покое равнодушных и любопытных людей, которые пришли посмотреть на то, что же за диво дивное открылось в Москве и почему предыдущее место локации сгорело дотла. Все же чёрный пиар – тоже пиар.

Довольно осматриваю переполненый зал, старательных официанток и возвращаюсь к себе в кабинет. Отец опять звонил и сокрушался по поводу Айгуль, потому что своенравная помощница никак не дает ему ощутить себя полноправным хозяином дома пока я разрываюсь между работой, Сашкой и тем коротким промежутком времени, когда я приезжаю домой, чтобы упасть на кровать и тупо поспать пару-тройку часов подряд.

- Сын, ты когда приедешь? Я хочу обсудить невыполнение обязанностей твоей помощницей по дому.

- Пап, решайте вопросы сами, - рявкаю в трубку, но все же закрываю крышку ноутбука и собираюсь домой.

Покидаю кабинет, устало сажусь в автомобиль и включив музыку фоном быстро еду в сторону дома. От греха подальше, чтобы не обнаружить ненароком парочку трупов в своей любимой квартире.

В столице как обычно пробки. Странно, но они совершенно не раздражают меня. Сейчас это тот короткий промежуток времени, когда я могу вдоволь подумать над тем, что стало с моей жизнью с появлением в ней Саши. Оставляю машину у подъезда, поднимаюсь в лифте на свой этаж и открываю ключом квартиру. Тишина внутри меня настораживает, и я не разуваясь шагаю по светлому ламинату прямиком в гостиную. Тут же выдыхаю, потому что, не доходя до комнаты, слышу грозный рык отца:

- Влажной тряпочкой нужно пыль вытирать, а не щеткой! Учить тебя и учить, несносная казахская женщина! - слышится что-то вроде шлепка.

Когда я нанимал девушку к себе на работу она всегда была покладистой и чистоплотной и устраивала меня абсолютно во всем.

Показываюсь в дверном проеме и замечаю раскрасневшуюся помощницу, которая нервно одергивает подол черного платья и злобно смотрит в сторону отца. На щеках лихорадочный румянец, чёрные как смоль волосы растрепаны и выбились из всегда безукоризненной причёски. Розовая помада цвета фуксии почему-то размазана по лицу. При чем не только по лицу Айгуль, а еще и папиному.

- Руслан Сергеевич, это невыносимо работать в таких условиях, - в уши врезается противный писклявый голос помощницы.

Тычет пальцем в сторону отца и чуть не плачет.

Опираюсь головой о дверной косяк, устало закрываю глаза и качаю головой потому что меня удивляет очевидность факта, который эти двое в упор отрицают.

- Уволь её немедленно сын! Она только что крошила морковь для супа на крупную тёрку! Уму непостижимо!

Папа спохватывается – застегивает ширинку и краснеет словно школьник.

Когда кажется, что голова вот-вот лопнет от обилия ненужной информации, слышится длинный непрекращающийся звонок во входную дверь. Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и абсолютно не догадываясь кто пришел в столь поздний час открываю замок.

На пороге стоит моложавая женщина неопределённого возраста под руку с низким упитанным евреем судя по кипе у него на голове.

- Абрам, ты посмотри какой красивый мужчина у моей дочери!