Беременность на сдачу (СИ)

Я вздыхаю, но все же подхожу к мужчине, наливаю себе в стакан сок и немного отпиваю, потому что в горле почему-то становится сухо. Я забираюсь на кровать как есть: в свадебном платье, чулках, фате и украшениях. Я ужасно устала и у меня попросту нет сил, чтобы раздеваться.

Матвей разворачивается ко мне и упирается спиной в столбик кровати, протягивает ноги и смотрит слегка замутненным взглядом.

— Почему ты такая, Вероника? — он нарушает молчание.

— Какая?

— Живая, — без заминки говорит он, — добрая, понимающая, я могу продолжать до бесконечности. В клубе ты показалась мне девушкой, готовой снимать каждый вечер нового парня, да и потом… — он запинается и отводит взгляд. — Сейчас ты мне такой не кажешься.

— Может, потому что я не такая?

— А, может, потому что ты пытаешься стать лучше?

— Ну вот у тебя уже есть ответ, — горько говорю я, — зачем тогда спрашиваешь?

— Виски, — он снова салютует стаканом и отпивает, после чего я не выдерживаю, склоняюсь к нему и пытаюсь отобрать напиток, но Матвей не дает. Поднимает руку со стаканом выше, а второй рукой тянет меня за талию, разворачивая и усаживая к себе на руки.

Маневр ему удается, но я пытаюсь вырваться. Дергаюсь, но меня не отпускает сильная мужская рука. Матвей удерживает меня, и я прекращаю дергаться, обмякая в его руках. Я устаю. Устаю бороться, да и все, что сейчас происходит кажется мне правильным. Я вздрагиваю, когда слышу звон разбивающегося стакана, а после чувствую, как вторая рука мужчины ложится на мой живот, притягивая ближе.

Глава 34

Дыши, Вероника, дыши!

Я приказываю себе, но все равно задерживаю дыхание, когда чувствую, как Матвей убирает тяжелые пряди волос и оголяет мою спину, а после прижимается к ней губами. Он оставляет влажную дорожку поцелуев, вынуждая закрыть глаза и кусать губы, чтобы не стонать и не нарушить то волшебство, что возникло между нами.

Один. Два. Три.

Я сбиваюсь при подсчете поцелуев и чувствую как кожа покрывается мурашками от его нежных, обжигающе-приятных касаний. Его ладонь обхватывает и легонько сжимает грудь, распространяя по телу приятное покалывание. Я прерывисто дышу и жду, когда все закончится. В том, что это так и будет, не сомневаюсь. Он попросту не может со мной переспать. У нас контракт. Чертово соглашение, о котором приходится помнить, чтобы не отключиться окончательно.

— Твоя близость меня сбивает, Ника, — тихо говорит он, — как будто я под наркотиками и это нихуя не виски.

От его слов по телу тут же распространяется волна возбуждения. Если бы меня спросили о том, что меня возбуждает больше всего, я бы не задумываясь ответила “пошлые слова изо рта Мэта”.

Это дико, но этот мужчина умеет завести меня с одной фразы, сказав ее так, что хочется забыть обо всем, что произошло между нами и просто прожить эти мгновения. Дышать одним воздухом, чувствовать дыхание друг друга, срывать одежду и отдаваться без оглядки.

Хочется чтобы все было по-настоящему. Не игра на публику, а то, что доступно только нам двоим. Ведь то, что сейчас между нами, оно по-настоящему? Ведь нет ни журналистов, ни приглашенных, мы одни в этой комнате и нас никто не видит. Значит ли это, что мы реальны?

Я хочу в это верить.

И верю, когда Матвей не останавливается, не отталкивает меня от себя, а медленно расстегивает платье сзади. Я вздрагиваю, когда его горячие ладони ложатся на мое разгоряченное тело и легонько отодвигают ткань платья. Я все так же сижу у него на руках и отчетливо чувствую сильную эрекцию, упирающуюся мне в ягодицы.

Он. Хочет. Меня.

Это осознание набатом бьет по голове и заставляет до боли прикусить губу. Я не хочу стонать, не хочу вздрагивать, потому что боюсь его спугнуть. Боюсь, что он решит, что все неправильно и бросит меня, когда я так в нем нуждаюсь.

— Ты прекрасна, — его голос звучит так, будто ему тоже трудно говорить.

Я слышу его жесткое дыхание, которое обжигает мои плечи, чувствую, как он заводит руки вперед и хватает меня за грудь, легонько сжимая. Тугие соски тут же отзываются болью и удовольствием. Мужчина пропускает их между пальцами, слегка оттягивает, все же вырывая стон удовольствия, который я тут же подавляю.

— Хочу слышать тебя, Ника.

— Матвей, — тихо отзываюсь я.

— Нет, Мэт. Называй меня Мэтом, Ника.

Я слабо киваю и хватаю ртом воздух, пытаясь совладать с чувствами, но ничего не получается. Мое тело начинает дрожать, грудь вздымается часто-часто от дыхания, а в голове блуждают мысли о том, что мы уже далеко. Слишком далеко, чтобы остановиться.

Через мгновение я оказываюсь опрокинута на спину. Мое платье спущено до талии и взору мужчины открыта пышная оголенная грудь. На Матвее светлая футболка и спортивные брюки, под которыми отчетливо видна эрекция. Мне некогда строить недотрогу-девственницу, поэтому вместо того, чтобы отвести взгляд, буквально пожираю его глазами.