– Не бойся меня, девица, – ласково молвил Ратмир, спрыгивая с коня, – Я не причиню тебе вреда!
Одним взмахом меча перерубил он путы, связывавшие красавицу, и подошел ближе, дабы помочь ей встать. Однако, стоило ему приблизиться, как девушка отпрянула, закрыла лицо руками и истошно завопила.
– Н-н-не еш-ш-шь м-м-меня, – едва различимо пролепетала она, трясясь со страху.
– Не есть? Зачем мне есть-то тебя? – удивился княжич.
– Т-ты р-разве не б-берендей? – спросила девица, бросив на него подозрительный взгляд.
Ратмир опешил.
– Берендей. А ты почем знаешь?
– У нас все в деревне знают, что ты людей честных лопаешь!
Княжич нахмурился, рывком поднял девушку на ноги, встряхнул ее хорошенько и твердо посмотрел ей в глаза:
– Думай, что говоришь, девица! Я людей не ем! И здесь я токмо появился! Мимо по лесу ехал, да услыхал, как ты на помощь зовешь!..
Смерив притихшую девицу грозным взглядом, воин успокоился и отпустил ее. Опасливо отскочила она на пару шагов, смерила его придирчивым взглядом и спросила, склонив голову набок да подозрительно сузив свои голубые глазенки:
– Но ты… бе…берендей, говоришь? – страшное слово далось ей с трудом.
– Берендей. Но людей я не ем, – твердо сказал Ратмир. – У вас тута, похоже, свой собственный мишка имеется.
Красавица посмотрела на него исподлобья, прикинула, что терять ей все одно нечего, и что лучше уж поверить освободившему ее незнакомцу или хотя бы сделать такой вид.
– Ладно уж, поверю на слово… Спасибо за помощь тебе, путник!
– Не благодарствуй, – княжич разодрал остатки пут на ее запястьях и указал на деревянного истукана:
– Расскажи, лучше, что это? За что тебя так?
– Беда у нас в деревне, – горько вздохнула она, – Который год урожай плохой, скотина болеет и мрет, люди тоже болеют… Уже пятую неделю небо хмарится, а дождя все нет, – девушка указала вверх, где Ратмир с удивлением увидел не ясное солнечное небо, которое распростерлось над лесом, где он ехал всего несколько минут назад, а тяжелые грозовые тучи, мрачно нависшие над самой землей. – А тут еще люди стали пропадать в лесу… Один из чудом выживших охотников, Прошка, говорит, мол, на его глазах двоих мужиков медведь подрал. Большой. Сильный. Слишком сильный… Берендей одним словом…Тут-то Колояр и взял слово. Мол, это все из-за того, что мы христианство приняли. Старых богов разгневали. Надо, мол, жертву им принести, дабы умилостивить…