Берендей

На кухне было гораздо теплей, чем в комнате отца, но там не было кровати, чтобы ее положить. Берендей выбежал в кухню, с грохотом отодвинул буфет к двери, оттащил в сторону стол и попробовал протиснуть отцову кровать в дверь вместе с Юлькой. Но дверь была узковата. Он вытащил Юльку из постели, посадил на стул, отчего она снова начала плакать, и рывком поставил кровать набок. Теперь она легко прошла в дверь. Он промучился еще минуту, разворачивая ее вдоль печки, а потом поднял Юльку и положил обратно. Вся операция не отняла больше трех минут.

– Здесь теплее?

– Да, – она всхлипнула, – накрой меня одеялом, пожалуйста.

– Да не поможет тебе одеяло.

Берендей открыл печную дверцу.

– Так лучше?

– Да, – она повернулась набок, лицом к огню, – только спина мерзнет.

Он не посмел. Он знал, что лучше всего при переохлаждении согревает человеческое тепло. Но он не посмел. Он испугался самого себя.

– Ложись на живот, я разотру тебе спину.

Она покорно перевернулась, и он опять начал тереть ее спиртом с уксусом. Ее кожа была мягкой, как будто бархатной. И уже порозовела.

– Больно, – пожаловалась она.

– Это хорошо, – сообщил он.

Страх и жалость ушли. Он понял, что ему приятно прикасаться к ней. Но хотелось, чтобы эти прикосновения были не такими… грубыми. Берендей снова испугался, пытаясь взять себя в руки.

– У тебя руки горячие, – Юлька перестала плакать. Она согревалась и скоро должна была окончательно придти в себя.

– Это тоже хорошо.

Чем отчетливей он понимал, что смерть ей уже не грозит, тем сильней ее тело кружило ему голову. Ее молочный запах… Нежная, прозрачная кожа… Родинка на пояснице. Очень хотелось прикоснуться к ней губами. Берендей встряхнул головой.

– Не три так сильно, пожалуйста.

– Ну уж нет.

– У тебя пальцы царапаются. Мозолями.

– Так тебе и надо.

Он отвечал ей, а голос его не слушался. Руки продолжали широко и сильно растирать согревающееся тело. Берендей чувствовал нарастающую дрожь, сжимал зубы и старался глубоко и ровно дышать.

– Все, хватит! Мне уже тепло!

Юлька перевернулась и села на кровати. Берендей отдернул руки. Ее взгляд был вполне осмысленным, только растерянным и непонимающим. Она молчала несколько секунд, а потом рывком подтянула ноги к груди, обхватила себя руками и прошептала:

– Ой, мамочка!

– Жива, – Берендей улыбнулся, выдохнул и вышел в комнату. У отца в шкафу было припрятано теплое белье, которым ни он, ни Берендей так ни разу и не воспользовались.

На этот раз он не спешил, поэтому нашел белье без труда.

– Держи, – он не стал заходить в кухню, просто протянул руку.

Юлька долго не забирала белье у него из руки, а потом резко выхватила. Как будто рассердилась.

Берендей походил по комнате, ставшей без кровати пустой и какой-то маленькой. Руки дрожали. Он стиснул кулаки и несколько раз глубоко вдохнул. Голова кружилась, а щеки горели. Ему было гадко и хорошо одновременно.

Но Юлька оделась быстро, так что он не успел до конца придти в себя.

– Заходи, – позвала она.

Он остановился в дверях, глядя на нее сверху вниз. Белье было ей велико, и она старательно подворачивала рукава.

– Нет, ты иди сюда, чтобы я тебя видела.

Она сердилась. Берендей на это только усмехнулся.

– Ну? – спросил он, присев перед ней на кровати и продолжая глупо усмехаться.

– Что «ну»?

– Говори, что ты обо мне думаешь.

– Ты!.. Как ты мог уйти так надолго, когда я приехала к тебе!

Она сама испугалась того, что сказала и ахнула.

– Теперь горячего чаю, – подвел он итог.

Юлька кивнула. Берендей поставил чайник на плиту.

– Я видела лося, – сказала она.

– А я знаю, – он поднял и опустил брови.

– Откуда?

– А ты уже говорила.

– Когда?

– Ты не помнишь. Как ты меня нашла?

– Не знаю. Просто нашла. Шла и нашла.

– Если бы я вернулся на час позже, ты бы умерла.

Берендей сам испугался своих слов. Юлька побледнела и приподняла плечи.

– А лоси здесь часто бывают, у них тут кормушка, – поспешил объяснить он, – Так что ничего удивительного.

– Я думала, это медведь. Я всю дорогу шла и боялась медведя.

Берендей не стал спрашивать, зачем она приехала. Он побоялся того, что она ответит. Ему было достаточно того, что она пришла. И даже не стал ее пугать тем, что она очень правильно боялась медведя.

А потом она выпила чаю и уснула. Берендей подложил в печку дров, потому что по его мнению Юлька была еще не вполне теплой. Только выключил газ, с газом было очень душно.

Он посидел несколько минут, глядя на нее. Она показалась ему очень красивой, маленькой и беззащитной. Но вместо того, чтобы устыдиться, Берендей снова почувствовал жар и дрожь.

Нужно было чем-нибудь заняться, чтобы ее тело перестало сводить его с ума. Берендей зашел в библиотеку и долго перерывал старинные книги, надеясь найти как можно больше о заклятых берендеях. В детстве отец насильно заставлял его читать такие книги, но Берендей совершенно не запоминал их содержания. Они не казались ему интересными тогда. Ну, а прочитать о берендеях все, что собрали отец, дед и прадед, было просто невозможно.