Берия. Арестовать в Кремле

Съезд, как и предыдущие, надолго прерывался аплодисментами в честь вождя и особенно во время его выступления — после каждого абзаца, а иногда и после каждого предложения начинались аплодисменты, переходящие, как сообщалось в печати, в бурные овации.

Новации начались после закрытия съезда на Пленуме ЦК КПСС — так теперь называлась ВКП(б). К удивлению многих, Сталин предложил избрать не Политбюро, а Президиум, доведя его состав до 36 членов и кандидатов. Окружение Сталина знало, что Иосиф Виссарионович — сторонник узкого, келейного обсуждения проблем, а тут вдруг — Президиум из 36 человек! Во имя чего? Скорее всего ради того, чтобы ввести в Президиум новых, не отягощенных аппаратной атрибутикой людей, приблизить их к себе, а затем с их помощью вытеснить старых, слишком много знающих членов Политбюро. Из 10 старых членов Политбюро Сталин не внес в списки 6 (Молотов, Каганович, Андреев, Микоян и др.). Но Пленум ЦК ввел их в состав Президиума. Тогда Сталин предложил создать бюро Президиума в составе: Сталин, Маленков, Берия, Хрущев, Булганин. Возникает вопрос: почему Сталин при всей его неприязни к Берия оставляет последнего в бюро Президиума? Скорее всего по одной причине — держать его пока возле себя.

Стало ясно, что вождь (слово «генсек» — Сталин был им с 1922 года — вышло из употребления, в списках секретариата отсутствовало слово «генеральный», все секретари, включая Сталина, назывались поименно) готовил новое, весьма существенное обновление руководящего ядра партии.

Не бездействовал и Лаврентий Павлович, видя, как начали вокруг него сжиматься мощные щупальцы спрута: он решил нанести удар, пользуясь той же подозрительностью Сталина, по его ближайшему окружению. Из сейфа верного, многолетнего помощника предсовмина и секретаря ЦК неожиданно «пропадает» секретный документ.

— Я уличил Поскребышева в утере секретного материала, — заявил с присущей ему подозрительностью Сталин. — Утечка секретной информации шла через Поскребышева. Он выдал секреты.

Поскребышева отстранили от должности и арестовали. Место Поскребышева, по рекомендации Маленкова, занимает секретарь Ленинградского горкома Владимир Малин, работавший в ЦК, затем — первым секретарем Могилевского обкома КП Белоруссии, членом бюро ЦК КП Белоруссии, депутатом Верховного Совета БССР. Этим перемещением значительно укреплялись позиции Маленкова — Берия.

Но этого казалось Берия мало. Следует очередной арест: начальник охраны вождя, кавалер орденов Ленина, четырех орденов Красного Знамени и даже фронтового ордена Кутузова I степени, грубый и заносчивый генерал-лейтенант Н. Власик, обвиненный в потере бдительности, оказался на Лубянке, а затем и в ссылке на десять лет. Внезапно умирает сравнительно молодой, никогда не болевший комендант Кремля генерал Косынкин — тоже из ближайшего окружения вождя… Можно себе представить состояние мнительного, «окруженного врагами» вождя, если убираются близкие к нему, к Сталину, люди, то много ли надо, чтобы подступиться и к вождю. Сталин боялся Берия, а тот, в свою очередь, боялся Сталина…

Боясь Берия, умело организовывавшего попойки на даче, вождь как-то заметил, что вокруг появилось много грузин.

— Товарищ Сталин, это верные вам люди, — поспешил оправдаться Берия.

— Как так? — возмутился вождь. — Грузины — верные люди, а русские — неверные.

— Нет, я не говорю этого, но здесь подобраны верные люди.

— Не нужны мне эти «верные люди»! — взорвался Сталин, хищно «вцепившись» взглядом в изрядно струхнувшего Берия. — Не нужны!

Через некоторое время грузины на даче вождя больше не появлялись…

Застолья на ближней даче продолжались, но изменился их характер: исчезла смелость в разговорах, заметно усиливалась скованность — словно все чего-то ждали. Так было и в последний день февраля. Сталин был в добром расположении, изредка шутил, приглашал присутствующих выпить еще «хванчкары». Вышел проводить гостей, часто улыбался, на прощание ткнул Хрущева в округлившийся живот…

Утром, как это было принято, никто не тревожил вождя — он спал обычно до 11–12 часов дня. Первой забеспокоилась обслуга: после электросигнала «Приготовить чай» не последовала очередная команда на светящемся табло: «Принести чай». Охрана посоветовалась с Валентиной Васильевной — старой девой, много лет проработавшей в обслуге Сталина. Та подошла к двери, прислушалась: спит человек и чуточку похрапывает. Решили подождать — накануне застолье затянулось, вождь лег поздно, такое бывало не раз.