Берия без лжи. Кто должен каяться?

«В начале 1944 года Берия приказал направлять мне все агентурные материалы, разработки и сигналы, затрагивавшие лиц, занятых атомной проблемой, и их родственников. Вскоре я получил спецсообщение, что младший брат Кикоина по наивности поделился своими сомнениями о мудрости руководства с коллегой, а тот немедленно сообщил об этом оперативному работнику, у которого был на связи.

Когда я об этом проинформировал Берию, он приказал мне вызвать Кикоина и сказать ему, чтобы он воздействовал на своего брата. Я решил не вызывать Кикоина, поехал к нему в лабораторию и рассказал о «шалостях» его младшего брата. Кикоин обещал поговорить с ним. Их объяснение было зафиксировано оперативной техникой прослушивания, установленной в квартирах ведущих ученых-атомщиков.

Я был удивлен, что на следующий день Берия появился в лаборатории у Кикоина, чтобы окончательно развеять его опасения относительно брата. Он собрал всю тройку – Курчатова, Алшанова, Кикоина – и сказал в моем присутствии, что генерал Судоплатов придан им для того, чтобы оказывать полное содействие и помощь в работе; что они пользуются абсолютным доверием товарища Сталина и его личным. Вся информация, которая предоставляется им, должна помочь в выполнении задания советского правительства. Берия повторил: нет никаких причин волноваться за судьбу своих родственников или людей, которым они доверяют, – им гарантирована абсолютная безопасность. Ученым будут созданы такие жизненные условия, которые дадут возможность сконцентрироваться только на решении вопросов, имеющих стратегически важное значение для государства».

В отличие от того портрета Берии, который нам нарисовали Хрущев и его собратья, руководитель Спецкомитета ведет себя опять же «странно». Берия, который якобы создал шарашки, где эксплуатировал ученых, заранее арестовав их по надуманным причинам, шантажировал ученых тем, что арестовывал их родственников, должен был поступить по-иному. У него появился замечательный шанс арестовать брата Кикоина, и этот самый Кикоин работал бы на него как раб.

Что же сделал Берия? Он предупредил ученого, чтобы его брат много не болтал, и таким образом дал знать, что все его слова известны разведчикам. Таким образом, Берия пошел на то, что, возможно, даже раскрыл агента перед «преступником», ведь невозможно, чтобы брат Кикоина не догадался, кто его сдал.

Почему он так поступил? Ответ может быть лишь один – Берия не был тем кровожадным вампиром, каким его хотели представить нам и который жил лишь ради того, чтобы истязать другого человека. Берия ратовал за дело, но и человек не был для него чем-то второсортным.

Это хотя бы выражалось в том, что он создал все условия для благополучия людей, участвующих в проекте. Это было вовсе не обязательно. И Ежов, и Ягода с легкостью обходились без «излишней» гуманности. Берия не желал обходиться без нее. Он был не таким уж слепым и бессердечным. Он хорошо знал цену ученым, но в то же время был не настолько глуп, чтобы не понимать, что, исходя из данных, предоставляемых ученым, многие могли занять место Курчатова, Кикоина, Алиханова и др. Он обращался с ними по-человечески не потому, что был вынужден, а потому, что желал этого.

Снова предоставим слово Судоплатову. Правда, он приводит длинный монолог, но думаю, участник проекта перескажет творимое в проекте лучше меня: