Берия. История легенды

«И всё бы было замечательно, – пишет Алексей Богомолов, – и словам Людмилы Шлюгер можно было бы верить, если бы не один факт. В то время, когда она давала свои показания, её муж Шолом Шлюгер был вновь арестован, уже по делу Берии, как человек, связанный с ним по работе. Ну а после того, как Людмила Шлюгер дала показания, а Берия был расстрелян, Шолома Шлюгера освободили и в 1956 году уволили в запас по линии Министерства обороны с сохранением полковничьей пенсии и иных материальных благ. Вернули семейству и полученную с помощью Берии и отнятую было квартиру…»

Вардо Максимелишвили

Ну и чтобы не упустить никого из женщин, фигурирующих в протоколах по делу Берии, стоит упомянуть Вардо Максимелишвили – еще одну женщину, знакомство и связь с которой он признавал.

Из протокола допроса Л. П. Берия

от 16 июля 1953 года

ВОПРОС: Кто такие Вардо Максимелишвили и Давид Матарадзе?

ОТВЕТ: Оба они были сотрудники НКВД, и, кажется, оба окончили разведывательную школу. Направлены были в Турцию во время войны, в каком году, точно не помню.

ВОПРОС: Вардо Максимелишвили – это ваша сожительница?

ОТВЕТ: С ней я сожительствовал еще до ее замужества, имел от нее ребенка, который был сдан в детский дом, но после ее замужества я с ней связь прервал.

«Интересно, что любовница Вардо, – пишет Сухомлинов, – фигурирующая в протоколах, упоминается и в книге П. Судоплатова «Лубянка и Кремль. Спецоперации». Он пишет: «Ходили слухи, что она стала любовницей Берии еще в Тбилиси, будучи студенткой медицинского факультета, а после переезда в столицу он взял ее на работу в свой секретариат, затем устроил так, что она вышла замуж за рядового сотрудника НКВД, тоже грузина. На свадьбу меня пригласили, чтобы я пригляделся к ней и ее мужу и оценил их манеру поведения (например, не слишком ли много они пьют). Такая необходимость была вызвана тем, что молодоженов собирались направить в Париж для работы в тамошней общине грузинских эмигрантов. После одного или двух лет работы в Париже Вардо возвратилась в Москву, где до 1952 года прослужила в разведке. В 1952 году ее арестовали, обвинив в том, что, находясь в Париже, она участвовала в заговоре против Советского государства».

Кстати, Вардо Максимелишвили, имевшая с Берией довольно длительную связь, на допросе в итоге тоже решила заявить, что он ее изнасиловал, и произошло это аж в 1938 году, то есть пятнадцать лет назад. Но, видимо, это выглядело уж чересчур шито белыми нитками, поэтому подробностей никто выяснять не стал и даже Берию на допросе об этом не спросили.

Зоя Федорова

Есть в деле Берии и одно всем знакомое имя – Зоя Федорова. По слухам, первоисточника которых мне найти не удалось, когда в 1937 году арестовали ее отца и приговорили к десяти годам, уже знаменитая тогда Зоя отправилась на прием к Берии и тот помог ее отцу выйти на свободу. После чего, разумеется, ожидал благодарности за такую серьезную услугу. Дальше рассказывают, что он пригласил ее в свой особняк, где встретил в одной пижаме. Федорова поняла, что предстоят сексуальные домогательства, обозвала Берию «старой обезьяной» и ушла.

И завершает эту историю эффектный жест – якобы, когда Зоя Федорова уже была на улице, Берия нагнал ее, вручил букет роз и сказал, что это цветы на ее могилу.

Звезда советского кино ослепительная Зоя Федорова безусловно выглядит куда более интересным вариантом, чем какие-то неизвестные девушки и жены чиновников средней руки. Именно такая женщина должна быть жертвой всесильного наркома – вот тогда будет драма, а не какая-то пошленькая история про секс ради квартиры. Тем более что к моменту ареста Берии Зоя Федорова уже несколько лет как сидела во Владимирской тюрьме, приговоренная к двадцати пяти годам лишения свободы с конфискацией имущества.

Но история с розами как-то совсем не вяжется с прагматичным Лаврентием Павловичем, который, даже по версии Саркисова, женщин выбирал сразу из числа тех, что не откажутся, чтобы времени зря не терять. Этот красивый мелодраматический жест очень хорош для женского романа, однако, увы, даже Лялю Дроздову Берия практично обеспечивал материальными благами, но никто не вспоминает, что он осыпал ее цветами.