Берия. Лучший менеджер XX века

В апреле 1920 года советские войска заняли Баку. А в августе дашнакское правительство Армении объявило войну кемалистской Турции, и вскоре турецкие войска уже угрожали Эривани. Все меморандумы дашнаков к Лиге Наций, европейской и (как же без нее!) американской «демократиям» результат имели ожидаемый, то есть – нулевой.

9 ноября 1920 года в Баку приехал Сталин и поставил прямую задачу освобождения Армении. В интервью «Правде» в конце ноября он сказал:

«Дашнакская Армения пала, несомненно, жертвой провокации Антанты, натравившей ее на Турцию и потом позорно покинувшей ее на растерзание турок. Едва ли можно сомневаться в том, что у Армении не осталось никаких возможностей спасения, кроме одной: союза с Советской Россией. Это обстоятельство, нет сомнения, послужит уроком для всех народов, буржуазные правительства которых не перестают низкопоклонничать перед Антантой».

29 ноября 1920 года в Армении была установлена Советская власть. Но, как оказалось, еще не окончательно. 2 декабря

1920 года дашнакское правительство буржуазной Армении подписало Александропольский «мирный договор», по которому Армения объявлялась турецким протекторатом. Следующей, к слову, могла быть Грузия.

Рассчитывая на поддержку Турции, дашнаки в феврале 1921 года подняли мятеж и захватили Эривань с прилегающими к ней районами. Обстановка на Кавказе сразу осложнилась. И 16 марта

1921 года РСФСР пришлось заключить с Турцией договор, по которому районы Карса, Ардагана и Артвина отходили к туркам. Вне границ Армении оказалась и священная гора армян – Арарат. Расположенная на расстоянии примерно в шестьдесят километров от Еревана, она по-прежнему возвышается над армянской столицей, но уже на турецкой территории. «Демократы» ставят сей факт в счет Ленину, однако утраченный армянами Арарат – это цена последней авантюры дашнаков.

В июле 1921 года с ними было покончено: их выбили из последней базы – Зангезура, и в Армению, наконец, пришел мир. Хотя до покоя было еще далеко.

Несколько ранее прекратила свое существование меньшевистская Грузия. 25 февраля 1921 года Красная Армия вступила в Тифлис.

В Азербайджане националистический тон задавала партия «Мусават» («Равенство»). Она образовалась в 1912 году и имела программой панисламизм и пантюркизм. После Февральской революции мусаватисты объединились с Федералистской партией азербайджанских беков.

В ноябре 17-го образовался Бакинский Совет рабочих, солдатских и матросских депутатов и его возглавил Степан Шаумян. Возвратившийся Берия начинает с января 1918 года работать в его секретариате.

В сборнике «Политиздата» 1991 года «Берия: конец карьеры» (анализируя этот «документальный» пасквиль, можно написать отдельную книгу) на странице 335 «многозначительно» сообщается:

«Из уст в уста, где тайно, а где явно передавали, к примеру, рассказ о том, что Берия в 1918 году являлся командиром взвода охраны Бакинской коммуны, и все диву давались, как ему удалось спастись, а тем более избежать ареста, в то время как те, кого он при Советской власти охранял, были и арестованы, и расстреляны».

Тут непонятно все (или напротив – очень даже все понятно)… Во-первых, почему «из уст в уста» и «тайно»?

Не такой уж великой властью обладал Берия в начале 20-х (и не очень к ней рвался, чему есть весомое документальное, не отрицаемое никем доказательство в автобиографии 1923 года, о чем я еще скажу), чтобы «стирать в лагерную пыль» тех, кто этот «рассказ», то есть – сплетню, «передавал», вместо того чтобы поставить вопрос в партийном порядке (что было обычной в таких случаях практикой).

Во-вторых, с чего бы это Берию, военного опыта не имевшего, назначили командиром взвода охраны Бакинской коммуны? Он был по понятиям того времени уже образованным человеком, и использовать его было целесообразно с учетом «грамотности». Что, вообще-то, и было сделано – Лаврентий работал в секретариате Совета.

В-третьих, Берия что – двадцать седьмым бакинским комиссаром был? Даже если бы он их охранял, скрыться ему было принципиально проще, чем тем, кого он при Советской власти «охранял». Тем более что он их и не охранял, ибо…

Ибо, в-четвертых, скрывать от партии факт нахождения на такой видной (в смысле – публичной) должности было бы для Берии бессмысленно. А вот щегольнуть им можно было. Однако в подробной автобиографии 1923 года (это, вообще-то, для анализа ценнейший документ!) он об этом не упоминает. И не упоминает, конечно, потому, что никаким начальником взвода охраны он никогда не был!

Напротив, он сам внятно сообщал в 1923 году, что оставался сотрудником Бакинского Совета до сентября 1918 года, а события октября этого года застали его «в ликвидации комиссии советслужащих», а не во взводе охраны.

Подобные «разоблачения» Берии в «обличительной» литературе о нем имеются в изобилии. И почти все они опровергаются даже без привлечения документов – простым логическим анализом.

Вернемся, впрочем, в Баку 1918 года.