Берия. Лучший менеджер XX века

Так это было летом 1942 года. Однако мы уже видели, что заград отряды НКО появились сразу после начала войны, что было и понятно: первой задачей заградотрядов самых первых дней войны было не расстрелять или остановить бегущую толпу пулеметным огнем… Их первейшей задачей было, как и у заградотрядов НКВД, собрать отступающих военнослужащих, так или иначе потерявших свои части или отставших от них, направить их на сборные пункты и т. п.

Но когда отступление стало порой принимать характер бегства и когда война стала более позиционной, функции армейских заградотрядов изменились. И тут я опять сошлюсь на «демократов» фонда Яковлева. Уж если они не вешают на Советскую власть всех «собак», то это значит, что «вешать» точно нечего! Даже «демократам».

Так вот, в сборнике документов «Лаврентий Берия. 1953» на странице 408 в примечании 30 к разделу II сказано:

«Первые заградительные отряды созданы в 1941 году. Директивой Ставки ВТК от 5 сентября 1951 г. командующему войсками Брянского фронта А. Еременко разрешалось (не предписывалось! – С.К.) создать заградотряды в тех дивизиях, которые зарекомендовали себя как неустойчивые. Заградотрядам предписывалось не допускать самовольного отхода частей с позиций, «а в случае бегства – остановить, применяя при необходимости оружие». По приказу НКО № 227 от 28 июля 1942 г. Военные советы и командующие армий обязывались формировать от 3 до 5 хорошо вооруженных заградотрядов.

<…>

После стабилизации обстановки на фронте в конце 1942 г. заградительные отряды использовались в составе частей НКВД по охране тыла Действующей армии. В соответствии с приказом НКО № 349 от 29 октября 1944 г. заградотряды были расформированы».

Вот и вся правда о «кровавых» заградительных отрядах, якобы расстреливавших собственные роты. Но распевавшим глупые гнусности об этом не мешало бы задуматься: кто же будет держать фронт после того, как заград отряд расстреляет стоящую (в смысле – лежащую) перед ним роту? Ведь тогда в положении роты окажется сам заград отряд.

Поэтому армейские заградители непосредственно в районе передовой если когда и стреляли, то поверх голов – для острастки и прочистки мозгов. И в редких случаях могли расстрелять командира побежавшей роты.

В те дни, когда он сидел в бункере после ареста, Берия вспомнил и о заградотрядах. Я приведу вскоре ту часть письма 1953 года к членам Президиума ЦК КПСС, которую в начале книги лишь «анонсировал», и тогда читатель увидит, что бывший нарком внутренних дел причастностью к делу стабилизации фронта в 1941 году гордился. И не по причине «палаческих наклонностей», конечно, а потому, что это было действительно заслугой с любой точки зрения!

Что значит – обеспечить заградительные мероприятия в прифронтовой зоне ценой всего десяти тысяч расстрелов за первые четыре месяца тяжелейшей неразберихи? Это значит действовать профессионально, взвешенно, а не тыкать всем подряд без особой надобности пистолетом в зубы. Но манера поведения подчиненных в немалой мере определяется манерой поведения и требованиями начальника. Если бы Берия почем зря грозил расстрелами заградителям «за невыполнение…», «за отсутствие жесткости…» и т. п., если бы он требовал от Особых отделов и командования заградительных отрядов «процентов», то крови могло быть значительно больше.

И – невинной.

Причем если для Наркомата обороны чрезмерно высокие цифры «завернутых» назад и расстрелянных не были желательны (ведь они косвенно показывали бы низкий уровень устойчивости армии), то для НКВД соблазн увлечься «цифрами» в духе «война все спишет» объективно был. Однако нарком Берия никогда и никаким видом «процентомании» – тем более в делах, где могла пролиться кровь, – не страдал. А значит, не страдали ею и подчиненные.

А ТЕПЕРЬ пришло время сообщить читателю ту часть письма Берии, написанного им после ареста, где упоминаются имена Первухина и Сабурова… И мы знаем об авторе письма уже достаточно много для того, чтобы прочесть написанное им в 1953 году с пониманием. Причем эти признания Берии важны не только для лучшего уяснения нами его деятельности в предвоенный и военный период в НКВД… Они дополнительно освещают и его предыдущую работу в Закавказье… И будущую его судьбу – тоже.

Размышляя над нижеприведенными строками, мы временно отойдем от темы Берии в войне, но зато – я надеюсь – сможем лучше понять всю его жизнь.

Итак, 1 июля 1953 года он писал Маленкову (некоторые описки, вызванные волнением Берии, мной исправлены):