Берия. Лучший менеджер XX века

Особенно занятно – с учетом будущей деятельности его подросших сынов-близнецов Жореса и Роя – выглядит фигура ровесника Берии Александра Романовича Медведева. Тридцативосьмилетний старший преподаватель кафедры философии Военно-политической академии имени Н.Г. Толмачева, пребывавший в звании полкового комиссара, он получил восемь лет лагерей весьма оригинальным образом, и значительно позднее я к этому «философу» еще вернусь.

Всего по подозрению в участии в заговоре было арестовано 8075 человек (прошу читателя простить меня за «точную» цифру, в точности которой сомневаюсь сам). Однако в конце 1938 года штатная численность командного состава РККА составила 240 000 человек. Разделить 8075 на 240 000 и умножить на 100 предлагаю самому читателю.

Да ведь и не все были расстреляны или остались в ведении ГУЛАГа. Далеко не единственный, но наиболее яркий пример здесь – Константин Рокоссовский. Был арестован, два года находился под следствием, в марте 1940 года освобожден, восстановлен в должности и звании.

Нужен второй яркий пример?

Пожалуйста, – будущий комиссар соединения Ковпака, Герой Советского Союза Руднев.

Нужен третий?

Можно и третий…

Передо мной эффектно изданный в 2005 году биографический словарь «Великая Отечественная. Командармы»… Одного его достаточно для того, чтобы опровергнуть все россказни об обескровленной-де РККА. На самом деле были в ней и после 1938 года тысячи прекрасных командиров высшего и среднего звена. И я упоминаю этот справочник с тем, чтобы привести обещанный третий пример.

Генерал-лейтенант Кузьма Петрович Подлас… В русской армии с 1914 года, подпоручик. С 1939 по 1940 год содержался под арестом в органах НКВД. В августе 1940 года восстановлен в армии и в звании.

А вот четвертый пример – генерал-лейтенант Серафим Евгеньевич Рождественский. С октября 1937 года уволен из армии и находился под следствием как «враг народа». В апреле 1939 года ввиду отсутствия состава преступления реабилитирован.

А вот генерал-полковник, Герой Советского Союза Вячеслав Дмитриевич Цветаев. В июле 1938 года арестован органами особого отдела Забайкальского военного округа, в сентябре освобожден вследствие прекращения дела.

Все вышеупомянутые (кроме Цветаева) и другие, со схожей судьбой, но здесь не упомянутые, реабилитированы уже при наркоме Берии. Но ведь и при наркоме Ежове их арестовали, однако не расстреляли – разбирались.

И ведь это примеры, что называется, «навскидку».

А ЗАГОВОР был! И заговор многослойный и многолетний.

На мартовском процессе уже 1938 года Рыков показал, что впервые вопрос о перевороте возник в 1933 году и его поднял Енукидзе. Активен был и Ягода… Привлекли уже тогда и Петерсона, и начальника кремлевской военной школы Егорова.

Это был один пласт – амбициозно-авантюристический, енукидзевский…

Был пласт группы Бухарина, Рыкова и Томского. Она имела контакты и с Троцким, и с Тухачевским, и с Ягодой, но претендовала на наибольшую, так сказать, «концептуальность» в проведении послесталинских реформ…

С ними блокировался Николай Муралов (1877 года рождения, из мещан, в 1897–1903 годах управляющий различными имениями, винокуренным и маслобойным заводом, с 1903 года помощник земского агронома в Подольске и член РСДРП (б), после революции – первый командующий войсками Московского военного округа, активный троцкист, исключенный в 1927 году из партии, но в 1935 году «покаявшийся» – увы, притворно). Это имя еще выплывет в конце моей книги.

Был пласт группы Тухачевского – с первыми соединяющийся, но более бонапартистского характера. Хотя присутствовал там и троцкистский элемент. Давно высланный за границу Троцкий публично заявлял, что «недовольство военных диктатом Сталина ставит на повестку их возможное выступление» и что в Красной армии его-де, Троцкого, «помнят».

А ведь помнили! Тот же Тухачевский был обязан своей быстрой карьерой наркомвоенмору Троцкому и его окружению. И один ли Тухачевский…

Группа Тухачевского имела хорошие связи в старом германском рейхсвере. Многие германские генералы были недовольны Гитлером так же, как «красные Бонапарты» – Сталиным. И был реален двойной заговор – в Берлине военные опрокидывают фюрера, в Москве военные – Генсека, и…

Ну, а там… Как говаривал Наполеон Бонапарт: «Надо ввязаться в бой, а там – посмотрим».

Этот вариант Гитлер наверняка видел, поэтому не исключено, что Гейдрих действительно получал от него задание скомпрометировать русских военных. Ударив по Тухачевскому в Москве, фюрер косвенно нейтрализовал угрозу со стороны рейхсвера.

Но и при такой версии Тухачевский все равно оказывается заговорщиком. Хотя не исключено, что Гитлер и сам держал в рукаве «Тухачевскую» карту. Во всяком случае, в апреле 1937 года фюрер заявил: «Следует делать разницу между коммунизмом, как доктриной и режимом, и всей Россией, как страной и национальной державой… Договорные отношения Германии с коммунистической властью не имели бы никакой ценности, но положение в России быстро меняется, и Германия должна быть готовой к новым переменам».