Берия. Лучший менеджер XX века

С советской стороны присутствовали: В. М. Молотов, Л. М. Каганович, А. И. Микоян, Л. П. Берия, Г. М. Маленков, Н. А. Вознесенский, Н. А. Булганин, А. Н. Косыгин и далее: В. Н. Меркулов, В. Г. Деканозов, Лозовский и другие…

13 августа 1945 года Сталин дает обед «в честь генерала армии Дуайта Д. Эйзенхауэра».

С советской стороны присутствовали: В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, Л. М. Каганович, А. И. Микоян, Л. П. Берия, Г. М. Маленков, Н. А. Вознесенский, маршал Г. К. Жуков, маршал С. М. Буденный, Н. А. Булганин и далее: А. Я. Вышинский, Б. Л. Ванников, А. И. Шахурин, Д. Ф. Устинов, другие маршалы и генералы…

Уже отсюда видно, что главная послевоенная «обойма» выглядела так: Молотов (1890 г.р., в партии с 1906 г.), Каганович (1893 г.р., в партии с 1906 г.), Микоян (1895 г.р., в партии с 1915 г.), Берия (1899 г.р., в партии с 1917 г.), Маленков (1901 г.р., в партии с 1920 г.), Вознесенский (1903 г.р., в партии с 1919 г.), Булганин (1895 г.р., в партии с 1917 г.)…

Хрущев (1894 г.р., в партии с 1918 г.), в «обеденной обойме» отсутствует, как и Жданов (1896 г.р., в партии с 1915 г.).

Но Хрущев — в Киеве, Жданов — в Ленинграде, хотя оба входят в Политбюро полноправными членами (Берию и Маленкова утвердят членами ПБ лишь 18 марта 1946 года).

Что же объединяло этих людей? И прежде всего — Сталина, Молотова, Кагановича, Ворошилова, Жданова да и Микояна? Последнюю группу объединял прежде всего дореволюционный партийный стаж. Их самые юные годы, когда личность формируется, прошли под знаком чистой идеи. Когда они пришли в партию, это означало не привилегии, а опасности, ссылки, тюрьмы, подполье… В таких условиях вырастают не интриганы, а профессиональные революционеры.

Берия, Маленков, Жданов, Булганин, Вознесенский пришли в партию тоже не в «сливочные» времена, благодатные для ведения интриг. Однако Вознесенский и Маленков (особенно — последний) сразу «шли» по аппаратной линии, с живым управлением особо дел не имея. И приобрести навыки неких «игр» в аппарате им было проще, чем в наркомате. Я уже говорил, что в СССР Сталина более высокий уровень власти означал прежде всего более высокую ответственность и большую загрузку. Но прежде всего это справедливо в отношении тех, кто занимался такой деятельностью, результат которой был материальным. А вот аппаратчики…

Читатель наверняка уже заметил, что я ничего не сказал о Хрущеве, но он в высшем руководстве сталинского СССР оказался фигурой уникальной, совершенно особой. Лишь он был прирожденным интриганом и лицедеем, и поэтому лишь он из всех остальных его тогдашних коллег может быть определен как системный гробовщик Советской власти.

Но в 40-е годы до этого было далеко. Страна развивалась, победила в войне и вышла в первый ряд мировых держав. И положение во всех сферах стало меняться. Власть все более становилась синонимом благ и удовольствий. Не в полной мере синонимом, но все же…

К тому же после войны и характер бытия ближайшего сталинского окружения изменился. Нет, напряжение и большая загрузка из этого бытия не исчезли, но приобрели более спокойный, плановый, так сказать, характер. К тому же Сталин начинал стареть.

Когда работы по уши — не до интриг. Чем меньше работы — тем выше вероятность их возникновения. И поэтому даже в ближайшем сталинском окружении с начала 50-х годов начали возникать зародыши интриг, которые развились уже после смерти Сталина.

Первый мощный прием для иностранцев был устроен Молотовым в Наркомате иностранных дел по случаю 27-й годовщины Красной Армии 23 февраля 1944 года. Берии, да и большинству остальных соратников Сталина, как и самому Сталину, было тогда не до приемов. Берия — в отличие от остальных членов «обеденной обоймы» — не был даже на обеде, данном Сталиным 28 марта 1945 года в честь президента Чехословакии Бенеша, впервые появившись на подобном мероприятии только 11 апреля 1945 года — на обеде в честь Броз-Тито. Однако Берия до подобных акций охотником не был, он и в Ялте, и в Потсдаме держался на втором плане.

А как остальные его коллеги по управлению страной? Еще в 1944 году всем им, носившим тогда военную или полувоенную форму, вряд ли было возможным представить себе чуть ли не непрерывную череду парадных, официальных обедов, в которых они бы участвовали. Обедов, блистающих золотом, хрусталем, напитками, деликатесами, цветами, дорогими костюмами, погонами…

А теперь…

Теперь изменялось положение не только державы, но и тех, кто ее возглавлял. А также — и положение тех, кто окружал руководство державы! Это положение становилось все менее ответственным и все более комфортным — особенно для тех, кто обеспечивал передачу указаний, а не исполнение их.