Берия. Лучший менеджер XX века

В одночасье их всех не заменишь — и управление рухнет, и они взбунтуются. И вместо мощно набирающего обороты хозяйственного развития получим черт-те знает что…

Организацию подлинных альтернативных выборов бюрократы не обеспечат и саботируют их втихую. А если на них «нажать», так могут такие кандидатуры подобрать и протащить, что от впервые избранного Верховного Совета у всей страны будет головная боль.

Именно — головная боль, а не свержение Советской власти, как это, замечу я в скобках, получилось со съездом народных депутатов СССР в 1991 году. Избрать антисоветский и антисталинский Верховный Совет у антисоветчиков и антисталинцев не получилось бы — не те были общественные настроения в целом.

А вот протащить в первый Верховный Совет некоторое количество политических «бузотеров» — это было реально. И что вышло бы? Стране ведь не просто парламент нужен был, от слова «парле» («говорить» или резче — «болтать»), а нормальный рабочий орган, решающий насущные деловые проблемы социалистического общества. В некотором смысле — орган деполитизированный.

Деполитизированный в том смысле, что никакой политической борьбы внутри Верховного Совета СССР быть не должно было… Споры должны были идти лишь о путях решения проблем хозяйственного и социального строительства.

Спорить можно было, но о том, как лучше строить социализм, а не о том, можно ли его построить в одной стране, или о том, надо ли его вообще строить. А бюрократы вольно (пытаясь реализовать свои политические амбиции) или невольно (не сумев эффективно противодействовать прямым или скрытым врагам социализма) могли навязать стране политизированный Верховный Совет.

Причем здесь получали шанс и оставшиеся троцкисты, и «правые», и карьеристы, и скрытые антисоветчики. А нейтрализовать их партократия — в условиях, навязываемых ей Сталиным, — вряд ли захотела бы. Да и не сумела бы…

С другой стороны, предстоящие выборы неизбежно активизировали врагов социализма на всех уровнях (помните высказывания калининских раскулаченных?).

Сталин не боялся «утратить власть». Не боялся он, безусловно, и угрозы падения вообще Советской власти, потому что такой внутренней угрозы не было — молодая Россия была за Советскую Россию. Но Сталин опасался даже временной нестабильности, угрозу которой, как выяснялось, могли создать альтернативные выборы.

С другой стороны, коль уж дела заваривались таким манером, можно было использовать ситуацию для «зачистки» низовой потенциальной «пятой колонны». Ведь известно, чтобы засечь огневые средства врага, надо вызвать его на активность. А такая активность в ожидании выборной кампании уже наблюдалась.

И получалось, что так или иначе необходимую чекистскую «операцию» против, «пятой колонны» было целесообразно начать именно сейчас. И объяснение ей было убедительным — мол, нейтрализация недобитого враждебного «элемента», способного сорвать выборы.

Провести эту «операцию» надо было при старой партократии, советской и хозяйственной бюрократии. А уж потом (и даже в ходе «операции» в «низах») можно постепенно прибирать «к ногтю» провалившиеся и враждебные «верхи».

Математики знают: неберущийся интеграл берут по частям!

Вот Сталин и решил его взять так! Чтобы уж потом — как там сказал Молотов? — «на места устаревшего хламья, обюрократившейся или очиновничейся группы выдвигать новых людей».

Пока от идеи альтернативных выборов приходилось отказаться, но конституционная-то возможность сохранялась! И идею можно было отложить до следующих выборов.

Первые выборы — 12 декабря 1937 года. Срок полномочий обеих палат Верховного Совета — 4 года. Значит, следующие выборы — 12 декабря 1941 года. Нормально! К тому времени и кадры можно сменить… И молодая поросль социализма окрепнет.

А коль уж Эйхе, Хрущев и другие сами требуют немедленных репрессивных мер — тем лучше.

Вот как, возможно, думал Сталин. И думал недолго: пленум закончился 29 июня, а приказ № 00447 НКВД Политбюро утвердило 31 июля. А ведь надо было еще дать запросы «на места» о том, сколько там человек предполагается репрессировать, получить ответы и определить окончательные квоты по регионам — эти самые «лимиты».

Это была политика не борьбы за личную власть, а политика борьбы за страну. Да, здесь был расчет, однако не шкурный, а мудрый и по необходимости жесткий.

В республики и регионы был дан запрос о численности тех, кого, по мнению «мест», необходимо репрессировать в ходе единовременной «операции». Ответы «мест» были разными (но практически все — с точностью до единиц), и я приведу лишь три:

	К расстрелу	К высылке
Грузинская ССР (Берия)	1419	1562
Западно-Сибирский край (Эйхе)	10800	—
Московская область (Хрущев)	8500	32805

Итак, что мы здесь видим?