Берия, последний рыцарь Сталина

…Конечно, везде было по-разному. Во-первых, тюрьма – не воля. А во-вторых, все зависело от бессовестности начальников лагерей и прочих власть имущих. Учитывая, кого туда посылали, особой совестливости от них ждать не приходилось и, чем дальше от начальства, тем более ярким махровым цветом цвели воровство и произвол. Но той вседозволенности, что при Ежове, уже не было. Вот бы что опубликовать – текучесть кадров среди персонала тюрем и лагерей! Сколько снято, сколько посажено, сколько расстреляно и за что именно.

Для пресечения злоупотреблений был придуман простой, но гениальный ход. Обычно письма заключенных сдавались в незапечатанном виде и проверялись лагерной цензурой. Но письма, адресованные наркому внутренних дел, Генеральному прокурору, «всесоюзному старосте» Калинину, членам Политбюро и, само собой, Сталину, должны были быть запечатаны, и лагерному начальству категорически, под страхом уголовного наказания, запрещалось их вскрывать. Так что зеки всегда имели возможность пожаловаться, если в их содержании был непорядок.

Какой-то результат это, безусловно, давало. Могли, конечно, наплевать на все запреты и продолжать перлюстрацию. Но тут были свои опасности. Во-первых, заключенные переводились из лагеря в лагерь, и не было никакой гарантии, что с нового места не уйдет жалоба в центр. А во-вторых, в НКВД, как и позднее в КГБ, зело была развита система доносительства. Она, конечно, не достигала уровня иных творческих союзов, однако была достаточно сильна, чтобы начальник лагеря трижды подумал: а стоит ли нарушать закон?

…Естественно, труд заключенных использовался в первую очередь на тех работах и в тех районах, где был дефицит рабочих рук – в горнодобыче, на лесоповале; на Севере и Дальнем Востоке. Хотя не только. Ей-богу, по карте ГУЛАГа можно географию изучать. Самым большим лагерем был БАМлаг, трасса Бама (железнодорожное строительство) – на 1 января 1939 г. там работало 262 тысячи заключенных. Следующим идет Севвостлаг, «солнечный Магадан» (освоение региона, добыча золота и олова) – 138 тысяч человек. Потом Белбалтлаг, Карелия (лесоповал) – 86 тысяч человек. И так далее…

Чем занимался ГУЛАГ? Его основными отраслями были горнодобывающая промышленность и строительство. Норильский комбинат, «Североникель», Актюбинский (хром), Джезказганский (медь) комбинаты, Волгострой (Угличская и Рыбинская гидроэлектростанции), строительство гидроэлектростанции под Соликамском, на Верхней Каме. Крупнейший сельскохозяйственный лагерь находился под Карагандой. Было несколько огромных швейных производств – это в женских лагерях. Кстати, что бы ни говорили о том, будто репрессии не разбирали ни пола, ни возраста: на то же 1 января 1939 года в лагерях находилось 1180 тысяч мужчин и всего 107 тысяч женщин – менее 10 процентов. Так что сыплется и легенда о «ЧСИР», о женах и дочерях, которых забирали всех подчистую, а также о голодных крестьянках, получавших по 10 лет за «колоски». Сыплется, как и прочие мифы о том времени.

Так что, как видим, лагеря были хоть и не курортом, но и не фабриками смерти. Жили там трудно и не слишком сытно, работали много и тяжело – но в тот период все жили трудно и все тяжело работали. Конец 30-х годов отнюдь не был беззаботной житухой для советского народа – ни для кого… кроме отдельных элементов. Впрочем, эти отдельные элементы быстро перекочевывали на нары – и оказывались в те двух третях заключенных, которые не относились к политическим.

Кстати, в завершение темы, об «указниках». В одной из книг, посвященных лагерям (к сожалению, не помню, в какой именно) попались мне проникновенные страницы о заключенных женского лагеря где-то на севере, молоденьких девочках-«указницах», которых за опоздание на работу бросили в лагерный ад. К сведению тех, кто верит подобной «липе»: по пресловутому «указу» от 6 июня 1940 года, самая строгая кара – тюремное заключение от 2 до 4 месяцев – предусматривалась за самовольный уход с места работы (в смысле увольнения, а не прогула). Даже эти люди ни при каких обстоятельствах не могли попасть в лагеря, поскольку в ту систему с такими сроками не отправляли. За прогул же без уважительной причины, а также неоднократные опоздания или опоздания больше 20 минут нарушитель дисциплины наказывался исправительно-трудовыми работами по месту работы. То есть он делал все то же, что и раньше, но в течение всего срока из его заработка удерживалось 25 %. Вот и весь страшный «указ». А пресловутые юные девочки, если существовали, то были, скорей всего, какими-нибудь воровками, выдававшими себя за «указниц», либо автор мемуаров добавил их в текст с чужих слов – для полноты картины «ужасов ГУЛАГа». Бумага – она не краснеет…

А теперь поговорим о «шарашках».

«Шарашки»