Берия. Преступления, которых не было

Суд был закрытым. (Кстати, процессы «врагов народа» в 30-х годах были открытыми, на них присутствовало множество народу, в том числе и представители прессы со всего мира.) Правда, в зале заседаний присутствовали и еще профессионалы — секретари судебного заседания, из Военной коллегии. Их не удалось заменить прапорщиками, ибо для секретаря, в отличие от следователя и судьи хрущевского образца, требуется квалификация. И они были свидетелями этого позорища.

О чем шла речь на суде — в следующей главе. Пока что отметим кое-что еще. Снова слово Сухомлинову.

«Весь протокол судебного заседания, находящийся в деле Берия, не первый экземпляр. Старшее и среднее поколение хорошо помнит, каким способом печатались документы. В каретку машинки вставлялось 5—6 листов бумаги, между которыми закладывались копирки. Последние экземпляры „пробивались“ хуже, и их было труднее читать. В протоколе суда по делу Берия бросается в глаза то, что запись показаний Меркулова исполнена более бледным шрифтом, чем остальных, а Берия — еще бледнее. Это значит, что протоколы размножались в большом количестве, и чем выше был начальник (в частности, Меркулов и Берия), тем больше экземпляров их показаний готовилось. Уже достоверно известно, что и копии, и оригиналы протоколов рассылались всем членам Президиума ЦК. Вот и получилось, что, допустим, десять первых экземпляров отослали в ЦК, а одиннадцатый — самый плохой — оставили себе… Короче, протокол показаний в суде Берия, как и Меркулова, читать без применения „технических средств“ порой нельзя. Хорошие экземпляры отправили в „инстанцию“, а плохие оставили себе в деле».

Что собой представляет «инстанция», а конкретно, кто заказчики процесса, нетрудно догадаться. А чтобы уж совсем ясно было, вот и еще документ.

Из «Постановления президиума ЦК КПСС о составе суда, проектах обвинительного заключения и информационного сообщения по делу Л. П. Берия» от 17 сентября 1953 года.

«Поручить тов. Руденко Р. А., с учетом поправок, данных на заседании президиума ЦК, в двухдневный срок:

а) Доработать предоставленный проект обвинительного заключения по делу Берия.

б) Внести предложения о составе Специального Судебного Присутствия Верховного Суда СССР. Дело Берия и его соучастников рассмотреть в судебном заседании без участия сторон».

А вот и самое интересное.

«2. Поручить тов. Суслову М. А принять участие в подготовке Генеральным прокурором СССР как проекта обвинительного заключения по делу, так и проекта сообщения от Прокуратуры»77.

Надо же! Среди офицеров, арестовывавших Берия, называют Л. И. Брежнева, обвинительное заключение помогал готовить М. А. Суслов. Получается, что брежневцы и хрущевцы — одна команда, а не разные, как нас столько лет пытались уверить?

Готовили они требуемые документы три месяца, и в конечном итоге ЦК обвинительное заключение и состав судей утвердил.

…Все-таки наши бандиты осмотрительнее. Они тоже «кладут в карман» суд и прокуратуру — но, по крайней мере, не оставляют в архивах постановлений своих сходок!

Теперь о приговоре. И снова слово прокурору Сухомлинову.

«По правилам судебного делопроизводства во всех уголовных делах, на каком бы уровне они ни рассматривались, оригинал приговора должен храниться в материалах дела и должен быть подписан всеми членами суда.

В нашем же деле оригинала приговора нет. Куда его отправили, можно только догадываться, а машинописная копия приговора судьями не подписана. Написано «верно», стоит печать Военной коллегии Верховного суда СССР и подпись полковника юстиции Мазура, который возглавлял группу секретарей. С точки зрения судебного делопроизводства все неправильно. Уверен, в делопроизводство суда опять вмешалась «инстанция».

Это что касается приговора. Теперь о протоколе.

Протокол судебного заседания заканчивается указанием о том, что 3 декабря 1953 года в 18 часов 45 минут Конев огласил приговор и объявил судебное заседание закрытым.

Протокол подписан Коневым и всеми секретарями. Без труда можно определить, что этот экземпляр протокола далеко не первый…

Короче, не уголовное дело, а сплошные копии», — делает вывод Андрей Сухомлинов.

Он в выводах скромен. А мы пойдем дальше. Стало быть, подписи судей ни на приговоре, ни на протоколе нет, кроме одного-единственного — маршала Конева. Дело на 90% состоит из сплошных копий, протокол судебного заседания и приговор — тоже копии, не подписанные, а всего лишь заверенные секретарями. Сухомлинов ставит вопрос: где оригиналы? Мы спросим иначе: а существуют ли они вообще?

Ладно, на основании 10% протоколов допросов, которые являются подлинниками, можно поверить, что какое-то следствие велось. Но где доказательства того, что имел место судебный процесс? Может быть, собрались Руденко с Сусловым, состряпали протокол, дали Коневу подмахнуть — и весь суд? Берия уже в могиле, остальных же просто вывели из камер, привели в подвал и убили. Все просто, и не надо заморачиваться, отрывать от дел Шверника и других занятых людей. Все просто…