Берия. Преступления, которых не было

Его основными отраслями были горнодобывающая промышленность и строительство. Норильский комбинат, «Североникель», Актюбин-ский (хром), Джезказганский (медь) комбинаты, Волго-строй (Угличская и Рыбинская гидроэлектростанции), строительство гидроэлектростанции под Соликамском, на Верхней Каме. Крупнейший сельскохозяйственный лагерь находился под Карагандой. Было несколько огромных швейных производств — это в женских лагерях. Кстати, что бы ни говорили о том, что репрессии не разбирали ни пола, ни возраста, на то же 1 января 1939 года в лагерях находилось 1180 тысяч мужчин и всего 107 тысяч женщин — менее 10 процентов. Так что сыпется и легенда о «ЧСИР», о женах и дочерях, которых забирали всех подчистую, а также о голодных крестьянках, получавших по 10 лет за «колоски». Сыпется, как и прочие легенды о том времени.

Отдельно стоит поговорить о «шарашках» — впрочем, о них чуть позже…

Так что, как видим, лагеря, были хотя и сильно не курортом, но и не фабриками смерти. Жили там трудно и не слишком сытно, работали много и тяжело — но в то время все жили трудно и все тяжело работали. Конец 30-х годов отнюдь не был легким временем для советского народа — ни для кого, кроме отдельных элементов. Впрочем, эти отдельные элементы быстро перекочевывали на нары — в те две трети заключенных, которые не были политическими.

Кстати, в завершение темы, об «указниках». В одной из книг, посвященных лагерям (к сожалению, не помню, в какой именно) попались мне проникновенные страницы о заключенных женского лагеря где-то на севере, молоденьких девочках-«указницах», которых за опоздание на работу бросили в лагерный ад. К сведению тех, кто верит подобной «липе»: по пресловутому «указу» от 6 июня 1940 года, самая строгая кара — тюремное заключение от 2 до 4 месяцев — предусматривалась за самовольный уход с места работы (в смысле увольнения, а не прогула). Даже эти люди ни при каких обстоятельствах не могли бы попасть в лагеря, поскольку в эту систему с такими сроками не отправляли. За прогул же без уважительной причины, а также неоднократные опоздания или опоздания больше 20 минут нарушитель дисциплины наказывался исправительно-трудовыми работами по месту работы. То есть он делал все то же, что и раньше, но весь срок из его заработка удерживалось 25 %. Вот и весь ужасный «указ». А пресловутые юные девочки, если они существовали, то были, скорей всего, какими-нибудь воровками, выдававшими себя за «указ-ниц», либо автор мемуаров добавил их с чужих слов — для полноты картины «ужасов ГУЛАГа». Бумага — она не краснеет…

«Шарашки»

«Была изобретена особая форма использования специалистов, в чьей лояльности Советская власть могла ^усомниться. Оказалось, что академиков и конструкторов можно использовать не просто на лесоповале или железнодорожном строительстве… Лучше за каждым сидящим у микроскопа или стоящим за кульманом поставить охранника, на окна повесить решетки, а самим творцам за их „преступления“ дать лет по 10—15 строгой изоляции — и пусть себе творят».

А. Топтыгин. «Неизвестный Берия».

Среди арестованных было много людей не только полезных, но и прямо необходимых для страны, в их числе немало ученых, технических специалистов, конструкторов и пр. Донос был самым обычным средством решения споров, сведения счетов и карьерного роста в этой среде. Менее удачливые попадали в «ежовые рукавицы», более удачливые занимали освободившееся место на ученом Олимпе.

Вообще масштаб репрессий в ученой и промышленной среде — особая тема. Кто и при каких обстоятельствах сажал разработчиков военной техники в условиях надвигающейся войны, почему наркомы безропотно «сдавали» их, какую роль в этом сыграли военные… Вопрос «глупость или измена» тут совсем не риторический, и тема саботажа в армии и оборонном комплексе накануне войны еще ждет своего исследователя.

Но, как бы то ни было, приняв наркомат, Берия столкнулся с фактом: в его ведомстве находились сотни ученых, и использовать их на общих работах — государственное преступление, да и по-человечески жалко…

…Историю конструктора Туполева Серго Берия знал, по-видимому, из двух источников — от отца и от самого Туполева. Вот что он пишет:

«Так называемое „Дело Туполева“ от начала до конца было выдумано. Отец это понял. Но было признание самого осужденного. Какими способами в тридцать седьмом году получали такие признания, известно…

Когда мой отец вызвал его на беседу, был потрясен. Туполев находился в тяжелейшем физическом и психическом состоянии.