Беркут

— На прошлой неделе я ездила к брату. Сообщив, что его владение условно безопасно, поделилась прогнозами биологов и пообещала уговорить вас продолжить истребление пресмыкающихся в обмен на разрешение два следующих года единолично использовать заимку в качестве промежуточной базы для промысла. Он согласился. И дал слово, что до февраля шестнадцатого года не заикнется о возможности тренироваться на той заимке даже женам и сыновьям. Далее, ученые, к которым я обращалась, тоже под клятвами. Кроме того, являются моими пациентами и по целому ряду причин не захотят меня расстраивать. А Слуги, которые будут сопровождать меня туда и обратно, не болтливы. И служат не за страх, а за совесть. В общем, если вы пойдете мне навстречу, то первым рейсом эта четверка доставит туда все необходимые материалы и приведет в божий вид какое-либо помещение в подвале большого сруба, а вторым доставит меня, передаст под ваш присмотр и снова уйдет в Большой Мир. Скажем, на две недели…

…Мы вернулись домой в четверть пятого и потеряли дар речи еще в лифтовом холле — он оказался забит нашей мебелью, а пара десятков грузовых дроидов продолжала раскурочивать квартиру, вытаскивать все ненужное в общий коридор, забивать грузовые лифты и так далее. Людей тоже хватало: в центре гостиной обнаружилось двое патлатых мужчин лет тридцати и крайне субтильного вида, трясших очень уж большим мобильным терминалом и что-то доказывавших Иришке, а Уфимцева, как вскоре выяснилось, таскала по комнатам помощника отца и помогала размечать площадки под эффекторы артефактного защитного комплекса «Твердыня».

Откровенно говоря, понаблюдав за этим бардаком, я почему-то решил, что без Куклы и Светы не обойдутся ни дизайнеры, ни правая рука Валерия Константиновича. А зря: стоило озадаченно почесать затылок и оглядеться в поисках места, на которое смогла бы опуститься хотя бы моя благоверная, как «подруга семьи» оставила автограф под какой-то сметой, выдохнула приказ «Дальше сами…», подошла ко мне, вытянулась в струнку и сыто мурлыкнула:

— Все, я освободилась, а мелкая валяет дурака уже без малого час. Может, сгоняем куда-нибудь приодеться по погоде, пообедать и поразвлечься?

— На мой взгляд, нам стоит просто пройтись… — подала голос Уфимцева, тоже прискакавшая к нам: — Не знаю, смотрели ли вы в окна, но от калитки, ведущей на Весеннюю набережную, до Белой Ленты или, в просторечии, Шнурка — пешеходного моста через Ладу работы архитектора Аристарха Михайловича Демидова — от силы метров семьдесят. А на другой стороне — аж четыре очень хороших ресторана: «Коромысло», «Мясоед», «Заноза» и «Перспектива».

Я пожал плечами:

— Почему бы и нет? Погода радует, я уже забыл, когда гулял по городу пешком, а приодеться мы сможем и попозже…

Сказано — сделано: мы спустились в гараж, забрали из «Бурана» куртки, вышли из ЖК и, определившись на местности, потопали к Шнурку. К слову, я не понял, с какого перепугу автор этого архитектурного сооружения назвал его Лентой — да, мост был белым, но ни разу не плоским. Более того, за счет остекления магазинов в концах, упиравшихся в берега, ассоциировался либо с двухголовой муреной, либо барракудой, либо с угрем. Так что альтернативный вариант названия на душу лег, а официальное — нет.

Тем не менее, прогулка по Шнурку порадовала — с него открывался потрясающе красивый вид на реку, подернутую легкой рябью, на прогулочные кораблики, пока еще плавающие пустыми, и, конечно же, на сам город. Да, мне, родившемуся и выросшему в другом времени, Новомосковск казался страшно архаичным и технологически отсталым, но все равно очаровывал. Поэтому к Левобережью я подошел в прекраснейшем настроении, выяснил, какой из перечисленных ресторанов расположен дальше всего, счел, что сто семьдесят метров — это несерьезно, и попросил Свету отвести нас к нему кружным путем.

И пусть через час с лишним прогулки по району был готов сожрать быка, зато полюбовался «живой витриной» самого дорогого и пафосного стриптиз-клуба Империи — «Лихорадки», не поверил своим ушам, узнав, что безумное сочетание шмотья оттенков «вырви глаз», натянутого на манекены салона «Иконы Стиля» — самый писк моды, пообещал девчатам как-нибудь привезти их в Мекку любителей Боулинга — «Страйк», обалдел от размеров здания, в котором располагался крупнейший крытый аквапарк страны, захлебнулся слюной при виде новенького гоночного мотоцикла «Аспид», вроде как, вот уже два месяца бьющего все рекорды продаж, и… дико устал от раздевающих взглядов, которыми все встречные и поперечные мужчины разглядывали моих спутниц. Поэтому, увидев на другой стороне улицы здоровенную рекламную голограмму, изображающую острую щепку, мигом сообразил, что это и есть обещанная «Заноза», бодренько спустил девушек в подземный переход и от силы минуты через четыре завел в уютное фойе.