Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле

Ульбрихт сообщил им, что через три часа будет закрыта секторная граница между Восточным и Западным Берлином. В заранее напечатанном приказе, который должны были одобрить министры, он уполномочил восточногерманские силы безопасности установить «надлежащий контроль на открытой границе между социалистической и капиталистической Европой».

«Все согласны?» – спросил Ульбрихт. И гости молча кивнули.

Он сообщил гостям, что в целях обеспечения полной безопасности они, как и его домашние, не смогут покинуть Дольнзее до тех пор, пока операция не войдет в полную силу. Еды и выпивки много, заявил Ульбрихт, так что можно продолжать вечеринку.

Никто не возразил. Тремя днями ранее Ульбрихт сказал послу Первухину: «Мы вместе посидим за столом, выпьем. Я поделюсь с ними решением закрыть границу и ни минуты не сомневаюсь, что они одобрят это решение. Но самое главное, я не позволю им уехать, пока мы не закончим операцию».

«Береженого Бог бережет», – сказал он.

Офис агентства Рейтер, Восточный Берлин

22:00, суббота, 12 августа 1961 года

Келлетт-Лонга намного больше волновала собственная карьера, нежели судьба Берлина.

Прошло десять часов, а он так и не нашел фактов, подтверждающих сказанное им в пятничной статье. Он вернулся на Восточный вокзал в поисках какой-нибудь необычной активности и для того, чтобы найти продавца, который регулярно обеспечивал его свежим номером «Нойес Дойчланд» – газеты коммунистической партии, сообщавшей все важные новости.

Он с жадностью накинулся на газету и, читая обычные статьи, в которых «ничто не указывало на то, что должно что-то произойти», почувствовал, что силы покидают его.

Лондонские редакторы под нажимом подписчиков требовали, чтобы Келлетт-Лонг либо написал продолжение, либо опровержение. «Я не могу просто спрятать голову в песок», – сказал себе репортер, приступая к статье.

«Вопреки ожиданиям…» – напечатал он.

«Что – вопреки ожиданиям?» – задал он сам себе вопрос.

«Я же профессионал, а веду себя как любитель», – пробормотал он, в сердцах смял лист бумаги и бросил в корзину. Он нервничал и курил одну сигарету за другой.

Рёнтгенталь, Восточная Германия

Первые минуты воскресенья, 13 августа 1961 года

Завывания сирены вырвали из дремоты унтер-офицера Руди Турова. Он включил свет и посмотрел на часы. Была одна минута первого, начался следующий день – воскресенье. Вероятно, очередная учебная тревога, чертыхнулся он. В последнее время они что-то участились. Тем не менее стройный, белокурый, двадцатичетырехлетний командир четвертого взвода 1-й бригады пограничной полиции Восточной Германии понимал, что он обязан серьезно относиться к каждому сигналу тревоги [68] .

Накануне Туров уже заметил повышенную активность военных и заподозрил, что затевается нечто большее, чем учения. Весь день советские танки Т-34 и Т-54 с грохотом проезжали мимо его поста в Рёнтгентале, в сорока километрах к северу от Берлина, и он видел несколько составов с немецкими солдатами, направлявшихся в Восточный Берлин.

Шесть лет назад Туров добровольно вступил в ряды пограничной охраны, привлеченный хорошей зарплатой и возможностью приобретать дефицитные товары народного потребления. За эти годы он заслужил множество наград и считался лучшим снайпером бригады.

Он быстро оделся, забежал в соседнее помещение, чтобы разбудить своих солдат. Когда он стаскивал с них одеяла, они проклинали его на все лады. Наконец все собрались на учебном плацу. Командир роты Виц объявил, что этой ночью они примут меры, на которые их спровоцировал враг.

Слишком долго, сказал Виц, правительство терпело утечку рабочей силы на Запад. Давно пора поставить на место, добавил он, торговцев людьми из Западного Берлина, которые охотились за гражданами ГДР. Он сообщил, что этой ночью они нанесут удар по восьмидесяти трем шпионским и террористическим центрам Западного Берлина, которые нанесли значительный вред ГДР.

Виц, заявив, что получил информацию всего час назад, аккуратно вскрыл большой коричневый конверт с пометкой «совершенно секретно». Все, в том числе Туров, напряженно слушали, как Виц в течение пяти минут читал вводную часть, пока наконец не перешел к сути:

«Для предотвращения вражеских действий реваншистских и милитаристских сил Западной Германии и Западного Берлина устанавливается контроль на границах Германской Демократической Республики, включая границу западного сектора Большого Берлина…»