Берлин 45-го. Сражение в логове зверя

Соседний 32-й стрелковый корпус по западному берегу Шпрее подходил к Лейпцигер штрассе, выводящей к Потсдамской площади. Совсем близко к Рейхсканцелярии подошел удачливый 9-й стрелковый корпус. Он вел бой в районе Ангальтского вокзала, Вильгельм штрассе и Кох штрассе. На его пути не оставалось ни рек, ни каналов на пути к Рейхсканцелярии. Но советское командование даже не подозревало о том, как близко уже удалось подобраться к бункеру фюрера.

Очередным успехом 9-го стрелкового корпуса стал совместный с частями 29-го гв. стрелкового корпуса 8-й гв. армии захват Ангальтского вокзала. Ядром обороны вокзала был разведывательный батальон «Нордланд».

Командир 9-го корпуса И.П. Рослый вспоминал:

«Когда я прибыл на наблюдательный пункт командира дивизии, там оживленно обсуждали, как действовать дальше.

– Выбить фашистов с вокзала, – излагал свое мнение начальник штаба дивизии полковник Михаил Иванович Сафонов, – можно только массированным огнем артиллерии. Причем по всем без исключения дверям, окнам, нишам. Словом, на каждое окно – орудие. А потом – штурм.

Доводы Сафонова – ветерана дивизии, человека многоопытного и вдумчивого – показались мне убедительными. Я согласился с ним, добавив лишь, что атаковать вокзал следует с юго-востока, где укрепления послабее.

На стрельбу прямой наводкой были поставлены не только орудия 823-го артполка, но и танки 220-й танковой бригады. Огневыми позициями служили развалины близлежащих домов. […]

Артиллерийско-танковая группа отлично справилась со своей задачей, а атака полка под командованием подполковника И.И. Гумерова была неудержимой. Вскоре Ангальтский вокзал остался в тылу наших войск»[146].

По мере продвижения советских войск к центру города сопротивление противника становилось все более ожесточенным. Остатки берлинского гарнизона упорно защищались, используя водные рубежи и оборонительные сооружения. В этот период бои шли уже не за улицы и кварталы, а за отдельные здания и перекрестки улиц. Бои в каменных джунглях не прекращались даже после захвата того или иного объекта. Отдельные пехотинцы и фаустники, используя развалины зданий и действуя поодиночке, выводили из строя технику, наносили потери в людях даже в тылу наступающих частей.

«Пантера» из танковой роты «Берлин» с Молендорф штрассе (в восточной части Берлина). Скорее всего, она была уничтожена ИСами 5-й ударной армии

Махина танковой армии М.Е. Катукова, будучи зажатой в узкой полосе, ограниченной несколькими улицами, была вынуждена действовать ограниченным числом танков и САУ. Остальная техника стояла на улицах в колоннах, неся потери от артиллерии и затаившихся в развалинах фаустников и просто фольксштурмистов и гитлерюгендов с винтовками и автоматами. Расширить полосу, однако, было невозможно из-за недостатка пехоты в корпусах армии. К моменту начала боев на улицах Берлина 1-я гв. танковая армия имела в танковых бригадах по 80—100 человек мотопехоты, а в механизированных бригадах – 300–450 человек мотопехоты. В ходе боев, в связи со значительными потерями, количество мотопехоты сократилось еще больше. Это привело к тому, что вся тяжесть уличных боев была переложена на танки, САУ и артиллерию. Кроме того, без достаточного количества мотопехоты части не имели возможности очищать от мелких групп противника уже пройденные с боем кварталы. Лишь частично мотопехоту удалось пополнить за счет тылов и частей боевого обеспечения. Также были изъяты автоматчики из специальных частей – мотоциклетных, химических и т. п.

Танк ИС-2, подбитый у Рейхсбанка, в восточной части Берлина. Танк принадлежал скорее всего одной из тяжелых бригад 5-й ударной армии