Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Наступление началось в запланированное время. Части 47-й гв. стрелковой дивизии продвинулись на 300–400 м и залегли под сильным огнем. На направлении главного удара наступление развивалось несколько лучше, но сокрушение обороны противника шло медленно. Только в 19.00 35-й гв. стрелковой дивизии и 327-й штрафной роте удалось ворваться на южную и юго-западную окраины Кица и завязать уличные бои. Здесь они встретили упорное сопротивление противника, каждый дом был превращен в крепость. Сражение на улицах Кица продолжалось несколько дней, только к 20.00 13 марта части 35-й гв. стрелковой дивизии вышли на окраины города.

Борьба за плацдармы на Одере в феврале и начале марта 1945 г. стала для обеих сторон весьма дорогостоящей. Потери и состояние соединений 5-й ударной армии в период сражения за плацдарм на Одере показаны в таблице. Для сравнения: в ходе прорыва фронта в Висло-Одерской операции (14–17 января) общие потери 5-й ударной армии составили 5564 человека или 8,4%, а в период преследования (18–31 января) еще меньше — 2229 человек, или 3,7%.

Состояние и потери соединений 5-й ударной армии

Данные приведены по ЦАМО РФ, ф. 333, оп. 4885, д. 376, л. 48.

Общие потери 8-й гв. армии (убитые, раненые, заболевшие и пропавшие без вести) в период с 10 по 20 февраля 1945 г. составили 5459 человек{106}, с 1 по 10 марта — 3400 человек{107}, с 10 по 20 марта 3757 человек{108}. Данные по потерям армии В. И. Чуйкова с 21 по 28 февраля автору обнаружить не удалось, однако существенного изменения численности стрелковых дивизий в этот период не произошло. Следует также отметить, что в эти цифры входят потери 29-го гв. стрелкового корпуса 8-й армии в сражении за Познань. Например, в период с 10 по 20 марта наибольшие потери понесли 74-я (835 человек) и 88-я (894 человека) гвардейские стрелковые дивизии, а потери 35-й гвардейской стрелковой дивизии на улицах Кица в тот же период составили 726 человек.

Потери 69-й армии в боях за плацдармы на Одере были умеренными. В период с 10 по 28 февраля 1945 г. 77-я гв. стрелковая дивизия потеряла 564 человека (163 убитыми, 359 ранеными и 51 заболевшими), 247-я стрелковая дивизия — 919 человек (231 убитыми, 612 ранеными, 3 пропавшими без вести, 15 небоевые потери и 58 заболевшими), 370-я стрелковая дивизия — 1051 человек (237 убитыми, 774 ранеными и 40 заболевшими){109}. Общие потери 69-й армии в период с 10 по 28 февраля (включая бои за Познань) составили 5962 человека (1531 убитыми, 3854 ранеными, 10 пропавшими без вести, 30 небоевые потери, 537 заболевшими).

Для немцев атаки плацдармов стали сражением на истощение. К середине марта большая часть дивизий 9-й армии просела до боевой численности 4 тыс. человек. 712-я пехотная дивизия и танко-гренадерская дивизия «Курмарк» потеряли 2000 человек с 6 февраля до 11 марта. Согласно данным, приведенным в журнале боевых действий группы армий «Висла», с 1 февраля по 15 марта 9-я армия потеряла 3977 человек убитыми, 18848 человек ранеными и 12550 человек пропавшими без вести{110}. Особенно ярко эти цифры смотрятся на фоне общей численности 9-й армии, которая составляла 50516 человек на 11 марта 1945 г. Полученное армией Бюссе с 1 февраля по 15 марта пополнение в количестве 9990 человек не покрывало и трети понесенных потерь.

Фронт в нескольких десятках километров от Берлина стабилизировался. Близость фронта к столице сделала командные пункты войск на Одере местом паломничества для высшего руководства Третьего рейха. Один за другим их посетили гросс-адмирал Дениц, рейхсмаршал Геринг, рейхсфюрер Гиммлер и командующие другими группами армий. 3 марта 1945 г., к всеобщему удивлению, на Одерский фронт прибыл Гитлер. Это был его второй и последний выезд на фронт. Сначала Гитлер приказал отвезти себя на командный пункт CI армейского корпуса в Харнекоп. Здесь в старом замке Хезелер он выслушал доклад генерала Берлина об обстановке. Затем он посетил командные пункты 309-й и 303-й пехотных дивизий. Для войск сам факт визита фюрера на фронт был моральной поддержкой в безвыходной ситуации, но на видевших его вблизи сгорбленная фигура и постоянно трясущаяся рука произвели тягостное впечатление.

Один из офицеров, видевших его в тот период, писал: «Его голова слегка тряслась, и это поразило меня больше всего. Левая рука безжизненно висела вдоль туловища, и левая ладонь дрожала мелкой дрожью. Двигался он как очень больной и дряхлый старик. Лицо говорило о крайнем утомлении и полном изнеможении, лишь глаза горели внутренним нестерпимым огнем, который моментально настораживал и казался почти неестественным; взгляд был пронизывающим»{111}.

Кюстрин. Индустриальная крепость.