Читаем Берлин — Париж: игра на вылет полностью

Я благодарю вас, господа. Да, кстати, — обращаясь к почтительно откланивающимся Рудольфу и Бюркнеру, кайзер сверкнул в их сторону обворожительной улыбкой сытого хищника, — Передайте там, пускай погасят свет на лестнице и притушат светильники в холле внизу.

— Но Экселенц, а как же остальные гости? Императрица? Разве Вы не…

— Нет, Альфред. Не пойду. Мне захотелось побыть с тобой и неподражаемым графом Рудневым. И еще — с этим вот замечательным молодым человеком. А желание Императора и короля, как известно, закон. Между прочим, сегодня они вдвоем за один-единственный вечер сделали для будущего германского флота Открытого Моря больше, чем иные наши адмиралы и дипломированные кораблестроители за годы. Ты не согласен со мной?..

В глазах Василия резкий профиль кайзера наложился на два опускающихся к воде, скрестившихся в темноте прожекторных луча…

«Вильгельм Неистовый на кресте Святого Андрея? Символично…»

* * *

Пока Петрович при безответственном попустительстве Василия все ближе и ближе пододвигал кресло главного кораблестроителя Рейха к доктору Бюркнеру, вколачивая последние гвоздки в крышку гроба карьеры его шефа, вокруг дворца происходило некое движение, не имеющее ничего общего с броуновским. Уж кто-кто, а церемонимейстеры императорско-королевского Двора дело свое знали.

К тому моменту, когда кайзер предложил Тирпицу выглянуть в окно, дабы освежить голову ночным ветерком, Императрица, Кронпринц с невестой, Гогенцоллерны рангом пониже, свитские и гости с комфортом разместились у пристани и на набережных дворца. Перед ними, как в театральном зале под открытым небом, открывался идеальный вид на будущую сцену — расчерченную лунной дорожкой озерную гладь. Для удобства зрителей были продуманы все мелочи. От сборно-разборных трехярусных трибун с укрепленными на них роскошными креслами и столиками между ними, до миниатюрных 5-кратных биноклей фирмы «Цейс», — последнего прижизненного шедевра доктора Эрнста Абэ.

Настроение у публики было приподнятым и наэлектризованным в предвкушении некоего таинственного действа, о котором еще с вечера высказывались разные догадки и строились интригующие предположения. Его подробностей никто, кроме узкого круга посвященных, не ведал. Однако, все, кто был в курсе, крепко-накрепко держали языки за зубами. Орднунг — есть орднунг. Здесь вам не салон генеральши Богданович.

И лишь двое выпадали из всеобщей радостно-возбужденной атмосферы ожидания последнего звонка перед мега-премьерой. Иоганнес Рудольф и Альфред Тирпиц. Первый яростно негодовал, посылая мысленные проклятия по адресу второго. А второй тщетно пытался загнать под замок стальной воли мучившую его совесть. Что же произошло? Да, ничего экстраординарного, на самом деле. Жизнь есть жизнь. Просто сегодня адмирал Тирпиц предал друга и единомышленника. Само собой, он этого не хотел. Так сложились обстоятельства. И, естественно, не он в этом был виноват… Стандартная отмаза…

Здесь уместно подсказать читателю, что в Германии, в отличие от той же Англии, к примеру, роль Главного строителя флота была чисто технической. Это там, в Лондоне Рид, Барнаби или Уайт могли, пусть не целиком и полностью лично определять, но самым решительным образом влиять на кораблестроительную политику Адмиралтейства. Но в Маринеамт решающее слово при формировании облика всех кораблей, принадлежало его шефу — Статс-секретарю. Именно он выдавал техзадание и подписывал итоговый проект. А окончательно его утверждал сам кайзер, перед этим изучив все чертежи, спецификации и характеристики. Следовательно, закусивший удила Петрович на самом-то деле высек не столько доктора Рудольфа, сколько Тирпица. И, походя, даже кое-кого повыше.

Вставшая перед Вильгельмом дилемма была очевидна: или он немедленно находит стрелочников — козлов отпущения, или где-то впереди маячит перспектива всегерманского скандала с полосканием флотского «исподнего» в газетах и с трибуны Рейхстага.

«Как Руднев сказал: „Пятиминутный флот“? Убойный заголовок для шелкоперов! И, кстати, подходящего кандидата на вынос обозначил. Хвала Деве Марии, у Альфреда ума хватило не встревать, а фон Эйкштедта загодя спровадить в Киль. Понимает хитрая, бородатая бестия, что кто-то должен будет ответить за всё. И в том числе за то, что все, кому не лень, детально осведомлены о новейших разработках в недрах его конторы. Да, бедолагу Рудольфа мне жаль. Но он должен был вести себя с большим достоинством. Das schlechteste Rad knarrtammeisten. Jedem das Seine![7]

Кстати, при обсуждении схемы размещения орудийных башен Всеволод выглядел убедительнее Альфреда. Как и в споре о торпедных трубах на линкоре. Может быть зря мы так цепляемся за них? Приходит время больших пушек. И очень обидно, что верные выводы из баталий на Востоке первыми сделали англичане и русские, но не мы, немцы.

Перейти на страницу:

Все книги серии МВП-2 «Одиссея капитана Балка»

Загадочная душа и сумрачный гений
Загадочная душа и сумрачный гений

Победа России в войне на Дальнем Востоке меняет геополитический расклад в мире и внутрироссийскую ситуацию. В «беге от революции» получена фора, и нужно успеть ею правильно распорядиться. Но реформы, на которые с подачи иновремян решается царь, неизбежно сталкиваются с противодействием влиятельных, непримиримых противников.Мировые игроки стремятся парировать успех России или использовать его в своих интересах. Англия, Франция, Соединенные Штаты вступают на путь тесной координации своих внешнеполитических усилий. Их курс на сдерживание России требует поддержки нашей «пятой колонны», как леворадикальных экстремистов, так и правоконсервативных врагов реформ и лично царя.Для Германии дальневосточный успех «Адмирала Тихого океана» открывает окно возможностей. И кайзер спешит им воспользоваться. Но Россия не торопится без оглядки упасть в тевтонские объятия. Любовь должна быть с интересом.От автора:Цикл «Одиссея капитана Балка» завершен. Включает в себя три романа. В настоящее время ведется работа над третьим циклом по Миру МВП-2 — «Одиссея Адмирала».

Александр Борисович Чернов

Попаданцы

Похожие книги