Берлин: тайная война по обе стороны границы

Осенью 1938 года, будучи в звании главстаршины, он стал слушателем военного отделения Дальневосточного государственного университета. Молодой девушке из Владивостока по имени Лида пришелся по душе симпатичный молодой баянист. Молодые люди явно симпатизировали друг другу. Правда, Павел вынужден был скрывать, по воле какого ведомства он поступил на учебу. Тут в историю их отношений вмешался его величество случай.

Летом 1939 года командованию Тихоокеанского флота стало известно, что японская разведка зафиксировала во Владивостокском госуниверситете студентов в военноморской форме, изучающих японский язык. Японцы вполне обоснованно предположили, что это готовятся будущие русские разведчики, их наиболее вероятные противники. Они дали указание своей агентуре заняться изучением курсантов. В такой обстановке командование ВМФ приняло срочное и вынужденное решение: факультет во Владивостоке немедленно закрыть, личный состав перевести на новое место учебы под строжайшую подписку о неразглашении будущего места нахождения.

Такой поворот событий вынудил Павла сообщить своей девушке и друзьям, что он срочно уезжает в длительную командировку, куда и на какой срок — неизвестно. С нового места службы курсанты не имели права писать своим старым знакомым во Владивосток. Так Павел вынужден был расстаться с Лидой осенью 1939 года. Эта история получила неожиданное продолжение в Берлине в 1966 году, когда я оказался в госпитале.

Я впервые заболел серьезно, болезнь переносил тяжело. Для психологической разрядки ко мне в палату положили моряка, проходящего медицинское освидетельствование перед увольнением на пенсию. Звали его Михаил. Мы оба были представителями спецслужб, поэтому общих тем для разговоров было достаточно. Нас навещали жены, приходили к нам прямо в палату. Время посещения больных устанавливалось для всех одинаково, поэтому они не раз встречались друг с другом в госпитале.

Однажды жена Михаила попросила его выйти из палаты, и они о чем долго и оживленно беседовали за дверью. Вернувшись, он долго не ложился и вдруг обратился ко мне с вопросом о девичьей фамилии моей жены. Я был крайне удивлен:

— Я же вас знакомил. Ее зовут Роза Ивановна. Зачем тебе ее девичья фамилия?

— Извини. Я хотел спросить: у нее есть братья?

— Да. Их было пятеро. Но не все вернулись с войны.

— А как их зовут?

Я начал перечислять:

— Герман, Вячеслав, Аркадий…

— А Павел? Есть у нее брат по имени Павел? — нетерпеливо перебил меня Михаил.

— Да, есть.

Михаил разволновался:

— А он жив? Разве не погиб?

— Павел Иванович жив и здоров. Служит на Балтике в звании капитана 1 ранга.

Михаил говорит:

— А мы-то думали, что он погиб! Тогда, в 1939 году, их срочно отправили в какую-то спецкомандировку, и больше мы о нем ничего не слышали… Моя жена Лида по каким-то неуловимым особенностям речи признала в твоей жене его сестру. Неужели это правда?

Она оказалась права. Как тесен мир! Через 26 лет Лида случайно встретила сестру когда-то любимого ею человека, которую никогда в жизни не видела. И по каким-то мельчайшим особенностям речи и внешности угадала в ней родную кровь того, чей образ не могла забыть до сих пор.

А тогда, в далеком 1939 году, новым местом продолжения учебы молодых моряков-дальневосточников стала Москва. Это был военный факультет Московского института востоковедения. Павел окончил его в июле 1941 года с дипломом референта-переводчика японского языка. Уже во всю шла война. Молодые выпускники рвались на фронт, писали рапорта. Командование охладило этот порыв суровым предупреждением о соблюдении воинской дисциплины и вскоре направило их в соответствии с «предназначением» для службы в разведке на Тихоокеанский флот.

В 1945 году Павел Козьминых участвовал в военных действиях против Японии. С 1951 по 1955 год служил в Москве старшим офицером в Морском генштабе, который с 1953-го стал называться Главным штабом ВМС, а с 1955 года — Главным штабом ВМФ. Здесь же он дополнительно изучил английский язык.

С 1955 по март 1968 года являлся командиром части, начальником спецслужбы разведотдела Дважды краснознаменного Балтийского флота в Калининграде. Вышел в отставку, имея выслугу 32 года. За годы службы П. И. Козьминых был удостоен 20 правительственных наград. Среди них орден Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, орден Отечественной войны II степени, медаль «За боевые заслуги», медали «За победу над Германией в Великую Отечественную войну 1941–1945 гг.» и «За победу над Японией».

Вот как сложилась география его службы: начал он ее во Владивостоке, на крайних восточных рубежах нашей Родины, а закончил на Балтике — на западной границе страны.

Во время моей второй командировки в ГДР с 1962 по 1967 год Павел дважды приезжал в Берлин по служебным делам. Я знакомил его со столицей Германии, а жена угощала старшего брата своими лучшими фирменными блюдами — уральскими пельменями и беляшами. Мы оба, предвидя его скорую отставку и мой перевод в СССР по состоянию здоровья, решили возвратиться в родные края — в Пермь.