Берлин

Наконец я лег рядом с ней и понял, что очень любопытно отреагировал на случившееся. Это было несомненно захватывающе. И очень приятно. Я наслаждался каждым моментом, но почему-то чувствовал себя неудовлетворенным. Каким-то образом я чувствовал, что не занимался любовью с Хельгой и не приводил ее к беспрецедентным вершинам чувственной радости, но что я был всего лишь объектом, чем-то, что она использовала, чтобы доставить себе удовольствие. Когда я лежал там, глядя на полный контур ее тела, я чувствовал, что хотел бы снова лечь с ней в постель, чтобы увидеть, будет ли у меня такая же странная реакция. Само по себе оно того стоило, но это добавило мне аппетита. Конечно, я знала, что, несмотря на качества первого часа, первый раз никогда не был самым удовлетворительным для любой женщины. Чтобы вызвать у женщины максимум удовольствия, нужно узнать, как реагируют ее сенсорный и психический центры, а это требует времени. Хельга пошевелилась, села, вытянула руки, подняв руки, так что ее непревзойденная полная грудь поднялась.

«Я иду в свою комнату, я хочу спать».

Я спросил. - 'Одна?'

«Одна», - сказала она, к моему удивлению, ровно и по-деловому. «Я терпеть не могу спать ни с кем. Спокойной ночи, Ник.

Она встала передо мной, на мгновение прижалась грудью к моему лицу, затем поспешно исчезла из комнаты, как призрачная белая фигура в темных тенях. Я остался на некоторое время и посмотрел на огонь, а затем пошел в свою комнату. Лежа в большой кровати, я понял, что Хельга была очень необычной девушкой. Я чувствовал, что она далеко не типична для средней фройлейн.

Проснулся рано утром. В огромном замке было тихо, как в склепе.

Ночью я был поражен, потому что мне показалось, что я услышал крик боли. Я сел и некоторое время прислушивался

тишина. Наверное, мне это просто приснилось, и я снова заснул. Меня никто не беспокоил, и всю оставшуюся ночь я спал как младенец. Я наполовину оделся и спустился вниз, чтобы взять из машины бритвенные принадлежности. Дверь в комнату Хельги была приоткрыта, и я заглянул внутрь. Она все еще спала, ее груди были похожи на две заснеженные горные вершины, а ее светлые волосы образовывали золотой круг на подушке. Я снова понял, что она поразительное существо. Яркое и необычное, завораживающее сочетание для каждого мужчины. Но после того, как я побрился, я понял, что день будет слишком напряженным, чтобы много думать о Хельге. Я шел в комнату Хельги, чтобы разбудить ее, когда обнаружил в коридоре перо, длинное коричневое перо с черными пятнами. Я видел такие источники раньше и пытался вспомнить, где и когда. Я смотрел это, когда появилась Хельга, снова одетая в уже высохшее платье, в котором она выглядела смело. Я показал ей перо.

«О, здесь летают самые разные птицы», - сказала она, подходя ко мне и прижимаясь ко мне, чтобы мягко и тепло прижаться своими губами к моим. Ее руки скользнули по моим бедрам. «Я бы хотела, чтобы мы остались здесь», - пробормотала она. Я уронил перо и крепко держал его.

«Я тоже», - сказал я. - А теперь остановись. Вы только усложняете задачу ». Хельга улыбнулась и отступила. Ее рука нашла мою, и мы вошли во двор к маленькому «Опелю». Когда мы ехали обратно по извилистой дороге к главной дороге, я заметил, что на ее лице была улыбка, которая выражала не столько удовольствие, сколько удовлетворение. «Очень необычная девушка, эта Хельга Руттен, - снова подумал я, и пока мы ехали в Западный Берлин, мои мысли все время возвращались к прошлой ночи. Это была первая ночь, которую я провел в качестве гостя в замке, и когда я задумался, я внезапно понял, что, несмотря на все, что Хельга говорила о своем дяде, я на самом деле ничего не знал об этом человеке. Я хотел спросить его имя, но решил не делать этого. Это была чудесная задержка. Что еще мне было до этого? Через несколько часов я увижу Хоука, который придет отдать мне бог знает какой приказ. Хельга будет приятным воспоминанием. И если бы я встретил ее снова, у меня было бы достаточно времени, чтобы вдаваться в подробности.

Мы добрались до Хельмштедта, контрольно-пропускного пункта для всего дневного движения из Западной Германии и обратно по автобану. Мои документы были проверены и возвращены. Хельга показала вид на жительство в Западном Берлине. От Хельмштедта до Западного Берлина оставалось еще сто пятьдесят километров по довольно плохой дороге. Я пришел к выводу, что автобан остро нуждается в ремонте. Но единственное, что там хорошо, - это неограниченная скорость. Маленькая машина ехала так быстро, как могла, и после последней проверки Фольксполицией мы наконец достигли Западного Берлина, оазиса свободы, окруженного коммунистическим миром Восточной Германии. Хельга указала мне в сторону своего дома, недалеко от аэропорта Темпельхоф. Она вытащила свои молодые крепкие ноги из машины, вынула ключ из связки ключей и протянула мне.

«Если вы остановитесь в Западном Берлине, - сказала она с бесстрастным взглядом в своих голубых глазах, - это дешевле, чем в отеле».