Берлинская ночь (сборник)

– Да, это действительно так, они не ладили между собой, но почему, я не знаю. Когда Пауль и Грета познакомились, Герман был против замужества дочери. Он считал, что Пауль женится на деньгах, что тому нужна богатая жена. Он убеждал Грету расстаться с ним, но она не хотела и слышать об этом. Когда они поженились, поначалу все шло хорошо. По крайней мере, до смерти матери Греты. К тому времени мы с Германом были уже знакомы. А их отношения – Пауля с Гретой – стали ухудшаться, когда мы с Германом вступили в брак. Грета начала пить. Их брак превратился в фикцию, хотя они не разводились, чтобы не портить карьеру Паулю, он ведь работал в министерстве внутренних дел.

– А чем он там занимался?

– Понятия не имею.

– У него были какие-то увлечения на стороне?

– Ты имеешь в виду любовниц? – Она засмеялась. – Пауль вообще-то был довольно привлекателен, хотя мне он казался недотепой. Его больше занимала работа, чем женщины. Впрочем, если у него и была любовница, то об этом никто не знал.

– А у Греты были любовники?

Рудель покачала своей золотистой головкой в знак отрицания и отпила из бокала.

– Это было не в ее стиле. – Но тут Ильза на какое-то время задумалась. – Хотя... – Она снова пожала плечами. – Может быть, мне показалось...

– Что тебе показалось?

– Однажды в Далеме у меня появилось подозрение, смутное подозрение, что между Гретой и Хауптхэндлером что-то есть. – Я дал понять, что несколько сбит с толку. – Хауптхэндлер – личный секретарь Германа. Это было примерно в те дни, когда итальянцы вошли в Аддис-Абебу. Я это запомнила потому, что меня тогда пригласили на прием в итальянское посольство.

– Кажется, это было в начале мая.

– Да, помню, что Герман оказался занят, и я пошла одна. На следующее утро у меня была назначена съемка, а это значит, что вставать нужно было рано. Поэтому я решила переночевать в Далеме, чтобы утром подольше поспать. Далем куда ближе к Бабельсбергу. Я вернулась домой и, перед тем как лечь спать, в поисках книги, которую читала на ночь, заглянула в гостиную. И как ты думаешь, кто сидел там в темноте? Ялмар Хауптхэндлер и Грета.

– И что они делали?

– Ничего. Совсем ничего. Именно это показалось мне самым подозрительным. Было два часа ночи, а они сидели на разных концах дивана, как школьники на первом свидании. Увидев меня, они смутились, несли всякую чепуху насчет того, что заговорились и не заметили, как наступила ночь. Но, конечно, все эти объяснения были неубедительны.

– Ты говорила об увиденном с мужем?

– Нет. Я забыла об этом случае. А если бы даже и помнила, все равно не сказала бы. Герман не из тех людей, кто позволяет событиям идти своим путем. Я думаю, что все богатые люди особенно недоверчивы и подозрительны.

– А по-моему, он чересчур доверчив, раз позволяет тебе держать эту квартиру.

Она презрительно рассмеялась.

– Ну и шутки у тебя! Если бы ты знал, от чего мне пришлось отказаться ради этой квартиры! Впрочем, ты ведь частный детектив и, наверное, знаешь о нас все. – Она не позволила мне ответить. – Мне пришлось сменить нескольких горничных, поскольку мой муж платил им за то, чтобы они следили за мной. На самом деле он очень ревнивый.

– Я на его месте, наверное, вел бы себя точно так же. Любой мужчина ревновал бы такую женщину, как ты. – Она посмотрела мне в глаза, а потом оценивающе оглядела меня всего. Подобное прощается только проституткам или богатым и красивым кинозвездам. Она думала, что после такого взгляда я брошусь на нее, как тигр на добычу, или пробью головой дыру в стене. – А если говорить откровенно, ты, наверное, получаешь удовольствие, возбуждая ревность в мужчинах. Мне кажется, ты из тех женщин, которые, когда едут в машине, выставляют левую руку, чтобы показать, что собираются повернуть налево, а сами поворачивают направо только для того, чтобы мужчина остолбенел, мучаясь в догадках, что бы это могло значить. Вот ты можешь сказать, зачем ты меня сюда пригласила?

– Я отправила горничную домой, поэтому не будь идиотом, перестань болтать и поцелуй меня.

Обычно я не люблю, когда мною командуют, но на этот раз я не стал спорить, ведь не каждый день кинозвезда позволяет целовать себя. Она буквально впилась в меня, и я ответил ей таким же страстным поцелуем, чтобы не показаться невежливым. Минуту спустя я почувствовал, что она вся дрожит от возбуждения. Наконец оторвавшись от моих губ и задыхаясь, она сказала:

– А ты здорово целуешься.

– Тренируюсь на своих руках ежедневно.

Она улыбнулась и снова прильнула ко мне, словно сама отказываясь от контроля над собой, чтобы возбудить меня до предела. Она так дышала, как будто ей не хватало воздуха, и ее возбуждение, как, впрочем, и мое, все нарастало, пока у нее не вырвалось:

– Я хочу стать твоей, Берни.

Каждое ее слово отдавалось у меня в паху. Мы молча встали, и она повела меня в спальню, взяв за руку.

– Сначала я зайду в ванную, – сказал я.