Берлинская ночь (сборник)

Мои губы были сухими, когда я снова затянулся. Хотел я, чтобы она ушла или нет? Как-то не получалось у меня выбросить ее отсюда за прекрасное маленькое ухо.

– Давай сначала поговорим. Почему бы тебе не сесть?

Я сел, с облегчением почувствовав, что все еще могу согнуться пополам.

– Хорошо, – сказал я, – а как насчет того, чтобы сообщить мне, где сегодня твои дружок?

Она скорчила гримасу:

– Плохая тема. Персей. Выбери другую.

– Вы весело проводите время вдвоем?

Она застонала:

– Об этом обязательно нужно говорить?

Я пожал плечами:

– Да, пожалуй, нет, меня особо не колышет.

– Он ублюдок, – сказала Лотта, – и я не хочу о нем говорить. Особенно сегодня.

– А что особенного случилось сегодня?

– Я получила роль в фильме.

– Поздравляю. И что за роль?

– Это английский фильм. У меня роль, сам понимаешь, не очень большая – девушки из ночного клуба. Но там будут играть настоящие звезды.

– Ну, сыграть девушку из клуба для тебя, кажется, совсем просто.

– Послушай, как восхитительно! – визжала она. – Я буду сниматься с Орсоном Уэллсом.

– Это парень из «Войны миров»?

Она озадаченно пожала плечами:

– Я никогда не смотрела этот фильм.

– Ну и ладно.

– Конечно, они не совсем уверены насчет Уэллса, но надеются убедить его приехать в Вену.

– Звучит для меня знакомо.

– Что такое?

– А я даже не знал, что ты – актриса.

– Ты имеешь в виду, что я тебе не сказала? Послушай, работа в «Ориентале» временная.

– У тебя, надо сказать, она хорошо получается.

– Да, у меня никогда не было проблем с числами и деньгами: раньше я работала в налоговом отделе. – Она наклонилась вперед, и выражение ее лица стало лукавым, как будто она заинтересовалась моими деловыми расходами за год. – Я хотела спросить тебя, – сказала она, – тогда ночью, когда ты устроил этот концерт, что ты старался доказать?

– Доказать? Я не уверен, что понимаю тебя.

– Да? – Она улыбнулась еще шире и посмотрела на меня заговорщическим взглядом. – Я разных чудиков видала, мистер, и узнаю этот тип за версту. Когда-нибудь, возможно, даже книгу напишу об этом. Как Франц Йозеф Галль. Слышал о нем?

– Не могу сказать, что да.

– Это австрийский доктор, который основал науку френологию. Ну об этом-то ты слышал?

– Конечно – ответил я. – И что ты можешь определить по шишкам на моей голове?

– Я могу определить, что ты не из тех, кто способен бросаться такими деньгами без причины. – Она подняла свои, словно нарисованные, брови вверх к гладкому лбу. – И насчет тебя у меня есть одна идея.

– Давай ее послушаем, – настоял я и налил себе еще выпить. – Может, тебе удастся прочесть мои мысли лучше, чем изучить мой череп.

– Не нужно большого труда, чтобы понять: ты из тех людей, которые любят производить впечатление.

– Ну и как? Я произвел впечатление?

– Я здесь, не так ли? А ты что хочешь – Тристана и Изольду?

Так вот в чем дело! Она решила, что я проиграл деньги из-за нее, чтобы это было похоже на большой подарок.

Она осушила свой стакан, встала и протянула его мне:

– Налей мне еще твоего чудесного любовного напитка, а я тем временем попудрю нос.

Пока она была в ванной, я снова наполнил стаканы, и руки у меня дрожали. Мне не особенно нравилась эта женщина, но я ничего не имел против ее великолепного тела. У меня мелькнула мысль, что мое сознание будет возражать против этого маленького жаворонка, когда либидо лишит контроля над собой, но в тот момент я ничего не мог сделать, кроме как откинуться и насладиться полетом. Но и при этом я оказался не готовым к тому, что случилось дальше.

Я услышал, как она открыла дверь ванной и сказала что-то о своих духах, но когда я повернулся, держа в руках стаканы, то увидел, что, кроме духов, на ней ничего не было. Правда, она не сняла туфли, но моим глазам потребовалось довольно много времени, чтобы пройти вниз по ее груди и равностороннему треугольнику волос в низу живота. За исключением высоких каблуков, Лотта Хартман была такой же голой, как и лезвие убийцы, и, возможно, такой же вероломной. Она стояла в дверях моей ванной, свободно уронив руки вдоль обнаженных бедер, и светилась от удовольствия, заметив, как мой язык слишком красноречиво облизнул губы. Может, мне нужно было прочитать ей небольшую напыщенную лекцию о том, что в свое время я достаточно повидал обнаженных женщин, и у некоторых из них тела тоже были что надо, или следовало отшвырнуть ее, как рыбину. Но пот, выступивший на моих ладонях, трепетание ноздрей, комок в горле и тупая настойчивая боль в паху сказали мне, что у машины другие представления о том, что делать дальше, чем у Бога, который звал ее домой.

Обрадованная впечатлением, произведенным на меня, Лотта счастливо улыбнулась и взяла стакан из моей руки.

– Надеюсь, ты не против, что я разделась, – сказала она, – просто платье дорогое, а меня не оставляло странное предчувствие, будто ты вот-вот разорвешь его у меня на спине.

– Почему я должен быть против? Как будто я не кончил читать вечернюю газету! Мне вообще нравится, когда рядом обнаженная женщина.