Берлинская ночь (сборник)

Стоя на грязной тропинке рядом с дорогой, я думал о том, почему не придержал свой рот закрытым, ведь намеревался же попросить водителя подождать немного. Теперь, если я действительно найду Веронику, у меня будут проблемы с тем, как отсюда выбраться. Черт бы побрал меня и мой умный язык, подумал я. Бедный ублюдок всего лишь старался услужить. Но в одном он ошибался: дальше по Кобенцльгассе было открыто кафе. Я решил, что если меня застрелят, то пусть уж не на голодный желудок.

Кафе оказалось уютным местечком, если только вам нравятся чучела. Я сел под чучелом ласки, уставившейся на меня глазами-бусинками, которая, похоже, при жизни болела сибирской язвой, и стал ждать, пока владелец плохо набитых чучел не притащится к моему столу.

– Да благословит вас Господь, сэр, – сказал он. – Чудесное утро.

Я отшатнулся от его дыхания, скорее напоминавшего винные пары.

– Вы, как видно, уже им наслаждаетесь, – сказал я, снова давая волю своему умному языку.

Он непонимающе пожал плечами и принял у меня заказ.

Пятишиллинговый венский завтрак, который я в одно мгновение проглотил, имел такой вкус, будто его готовил чучельник в свободное от основной работы время: в кофе плавала гуща, булочка была почти такой же свежести, как и кусок слоновой кости, а яйцо таким твердым, словно его принесли из каменоломни. Но я съел все это. В голове у меня было столько всего, что я, возможно, съел бы и ласку, если бы ее усадили на кусочек жареного хлеба.

Выйдя из кафе, я некоторое время шел по дороге, потом перелез через стену в виноградник Артура Небе.

Вокруг – ни души. Виноградные лозы, посаженные аккуратными рядами, были еще молодыми и едва доходили мне до колен. Там и сям на высоких тележках располагались устройства, похожие на заброшенные реактивные двигатели, но это оказались горелки быстрого действия, которые использовались по ночам во время заморозков, чтобы защитить побеги. Они и сейчас еще не успели остыть. На поле площадью около ста квадратных метров едва ли можно было спрятаться. Я подумал, как Белински сможет разместить своих людей. Придется либо ползти на брюхе вдоль всего поля, либо держаться очень близко к стене, пробираясь вдоль нее к деревьям, что находятся сразу же за желтым домом и его хозяйственными постройками.

Добравшись до деревьев, я затаился, стараясь обнаружить хоть какие-нибудь признаки жизни, однако ничего такого не заметил и медленно пошел вперед, пока не услышал голоса. Рядом с самым большим наполовину обшитым досками строением, похожим на сарай, стояли и разговаривали два незнакомых мне человека. У каждого за спиной виднелся металлический ранец, резиновым шлангом соединенный с длинной тонкой металлической трубкой, которую они держали в руках, – какое-то хитроумное приспособление для опрыскивания растений.

Наконец они закончили беседовать и пошли в противоположный конец виноградника, будто бы для того, чтобы начать свою атаку на бактерии, грибы и насекомых, которые не давали развиваться растениям.

Я подождал, пока они не удалились на изрядное расстояние, только потом покинул свое укрытие под деревьями и вошел в сарай.

Запах прокисших фруктов ударил мне в нос. Большие дубовые чаны и баки расположились под открытыми балками потолка, словно огромные сыры. Я прошел по каменному полу из конца в конец помещения и, выйдя с другой стороны, натолкнулся на дверь в следующее строение, расположенное под прямым углом к дому.

Эта вторая хозяйственная постройка была забита сотнями дубовых бочек, лежащих на боку, точно в ожидании, когда придут гигантские сенбернары и соберут их. Вниз, в темноту, вела лестница. Казалось, это весьма подходящее место для тюрьмы, поэтому я включил свет и спустился, чтобы все осмотреть. Но моему взору предстали только тысячи бутылок вина, каждая полка была снабжена маленькой доской с написанными мелом номерами, которые, должно быть, для кого-то что-либо означали. Я вернулся наверх, выключил свет и остановился подле окна. Судя по всему, Вероника находилась в доме.

Мне был хорошо виден маленький, мощенный булыжником двор, который находился к западу от дома. Напротив открытой двери сидел, таращась на меня, здоровенный черный кот. Рядом с дверью находилось окно строения, очень похожего на кухню. На подоконнике виднелся какой-то большой блестящий предмет: то ли горшок, то ли чайник. Через некоторое время кот медленно подошел к окну, возле которого я стоял, и громко замяукал. Одну или две секунды он смотрел на меня своими зелеными глазищами, а потом без видимой причины убежал. Я, продолжая наблюдать за кухонной дверью и окном, через несколько минут решился покинуть комнату с бочками и пошел через двор.

Я не преодолел и трети пути, как услышал щелкающий звук затвора и почти одновременно почувствовал, как холодная сталь уперлась мне в шею.

– Руки за голову, – произнес голос не очень отчетливо.