Берлинская ночь (сборник)

Услышав его речь, я слегка поморщился. Райнис был не только латышом, но, по-видимому, еще и слегка придурковатым парнем и не имел никакого понятия о немецкой грамматике. Он, наверное, думал, что союз – это цыганка, гадающая по трем картам на углу.

– И все-таки ключи у тебя, Райнис. Это ведь ты надел на меня наручники, разве не помнишь? Я видел, как ты положил их в карман своего жилета.

Он молчал. Мне ужасно захотелось пристрелить его.

– Послушай, ты, латышский придурок! Если я говорю «прыгай», тебе не надо искать на земле скакалку. Это пистолет, а не расческа, черт возьми! – Я сделал шаг вперед и прорычал сквозь стиснутые зубы: – Если не найдешь их, я проделаю в твоей роже такую дыру, к которой точно не подойдет ни один ключ.

Райнис демонстративно похлопал себя по карманам и, достав маленький серебряный ключик из жилетного кармана, поднял его вверх, словно блесну.

– Брось его на сиденье шофера и отойди от машины.

Приблизившись ко мне, Райнис понял по выражению моего лица, какими чувствами я пылал к нему. В этот раз он подчинился без колебаний и бросил ключик на сиденье шофера. Но я ошибся, подумав, что он либо слишком глуп, либо неожиданно стал очень послушным. Наверное, всему виной была моя слабость.

Он показал кивком на одно из колес.

– Давай я подкачаю тебе шину.

Я глянул вниз и тут же поднял глаза, но в это самое мгновение латыш, словно разъяренный тигр, рванулся ко мне, пытаясь обхватить мою шею огромными ручищами. Секундой позже я нажал на курок. «Вальтер» выстрелил, и следующая пуля оказалась в патроннике быстрее, чем я успел моргнуть. Я снова выстрелил. Выстрелы эхом отозвались в саду и на небе, эти два звука словно призывали душу латыша на Страшный Суд. Я не сомневался, что ее очень быстро отправят на вечное поселение в ад. Огромное тело Райниса упало лицом вниз на гравий и окаменело.

Не теряя времени, я побежал к машине и прыгнул на сиденье, не обращая внимания на ключ от наручников, лежащий на нем. Нужно было поскорее завести машину. Я повернул ключ зажигания, и большая машина, судя по запаху еще совсем новая, мгновенно ожила. За спиной у меня послышались крики. Схватив пистолет с коленей, я высунулся из окна и дважды выстрелил в сторону дома, затем бросил его на соседнее пассажирское кресло, толкнул рычаг передачи, захлопнул дверцу и нажал на акселератор. «БМВ» занесло, и задние колеса оставили две глубокие борозды на дороге. Сейчас не имело никакого значения, что мои руки все еще оставались скованными: впереди был ровный спуск.

Но машину стало угрожающе бросать из стороны в сторону, когда я на мгновение выпустил рулевое колесо, чтобы переключить рычаг передачи на вторую скорость. Поспешно схватив рулевое колесо, я чудом избежал столкновения с машиной, стоящей на обочине, и чуть было не врезался в забор. Только бы мне удалось добраться до Штифтоказерне и Роя Шилдса! Я расскажу все об убийстве Вероники, и если американцы немного пошевелятся, то смогут арестовать всю эту нечисть по крайней мере за это. Потом уже можно будет сообщить все об Организации и Мюллере, и как только военная полиция запрет его в клетку, тут уж я постараюсь доставить максимум неприятностей Белински, организации КРОВКАСС, службе контрразведки – всей этой гнусной компании.

Я посмотрел в боковое зеркало и увидел огни машины. Я не был уверен, погоня ли это, но на всякий случай еще сильнее нажал на газ, несмотря на то что мотор уже и так ревел на пределе, и почти сразу же нажал на тормоз, резко вывернув руль вправо. Машина ударилась о каменный бордюр и отскочила назад на дорогу. Когда мои ноги снова почувствовали под собой пол, я услышал, как мотор, работавший ia первой передаче, громко выражает свое недовольство. Но я не мог рисковать, включив третью скорость, поскольку дорога теперь сильно извивалась.

У перекрестка Биллротштрассе с Гюртел мне пришлось почти лечь на руль, чтобы заставить машину двигаться строго по прямой, обгоняя автоцистерну, поливавшую улицу. Я слишком поздно заметил преграду, стоящую на дороге, и если бы перед импровизированным барьером, воздвигнутым на пути, не стоял грузовик, не думаю, что я потрудился бы свернуть и остановиться. Но, пытаясь свернуть, я слишком резко крутанул руль налево, и задние колеса моей машины заскользили по мокрому асфальту.